Две птицы на снегу. Дарья Кузнецова

соседей из Белого лепестка, в Зеленом развивалась стремительно, но с ограничениями. Справедливо подозревая подвох, а его всегда подозревали в том, к чему приложили руку менталисты, зеркала начальство разрешало применять только для личного общения и подальше от всех более-менее стратегически важных объектов. Так что иметь зеркало Яроплету никто не запрещал, а вот пользоваться им доводилось нечасто: застава входила в длинный список ограничений.

      Оставалось или ждать вечера и выписки, то есть терять полдня, или попрошайничать. Он не помнил, есть ли зеркало у Хладана Бочкина, его врача и друга, но надеялся на положительный ответ.

      А пока тот не пришел, неплохо бы немного размяться.

      С этой мыслью Яроплет поднялся на ноги. Слабые, нетвердые, да и в глазах тут же потемнело, но – нет, нормально, удержался. Постоял, привыкая и пошатываясь, опять двинул плечами. На пробу сделал несколько шагов, успешных. Устойчивость и реакция оставляли желать лучшего, но на медленный круг по палате хватило. И на то, чтобы дойти до двери, тоже.

      Феникс задумчиво посмотрел на собственные босые ступни, пошевелил пальцами и прислушался к желаниям тела. Идти до туалета по коридору босиком не хотелось, но не уткой же пользоваться, которая лежит под кроватью! Ничего, разомнется, бывало хуже.

      Путь по коридору и обратно изрядно вымотал, как выматывает не всякий патруль. До палаты Яроплет буквально дополз, обливаясь потом и радуясь, что никому до него нет дела. А добравшись, рухнул на койку, вытянулся поверх одеяла и с минуту лежал, приходя в чувство. Думалось ему, что возвращение домой точно подождет несколько часов, и вообще: где там его укрепляющая капельница? Вслух бы он не признался в своей слабости, но если его и так не отпускают до вечера…

      Немного отдышавшись, он устроился поудобнее и позволил себе задремать – все равно пока больше заняться нечем.

      Глава 3. Общее состояние

      Долго проспать не удалось. Ввалившаяся вскоре парочка очень старалась двигаться тихо, но, несмотря на квалификацию, это не получалось: обоих душил смех, с которым они успели шумно потолкаться на пороге, так что не заметить их у Вольнова не оставалось никаких шансов.

      Гармония противоположностей: громогласный, большой и лохмато-белобрысый Белогор Лебедев и тихий, сдержанный, молчаливый Всеслав Мысик – весь целиком узкий и длинный, с коротким ежиком каштановых волос.

      – Ага, это мне, что ли, больше всех повезло? – вместо приветствия спросил Яроплет, с интересом разглядывая Белогора, который ходил в тот патруль с ним вместе. Боевой товарищ выглядел бодрым и свежим, как хорошо выспавшийся и здоровый человек.

      – Привет, Плетка! – хором отозвались оба, и продолжил уже один Белогор: – Ты точно в лидерах. Еще Лопатина долго собирали и этого, молодого, которого ты из-под хлыстонога выдернул. Я все никак фамилию не запомню… Зюзя?

      – Жужа, – с укором поправил его Всеслав.

      – Неважно. Везучая зараза он. Почти как ты, но ты больше. Я уж подумал, ты