Призрачный театр. Мэт Осман

виска и кивнула, а он, пристально глянув на нее, спросил:

      – А как я представлю тебя, как парня или девушку?

      – Парня, пока я в Лондоне. Ради работы. Посыльными девушек не нанимают, понимаешь, – только и сказала она, не видя причин пускаться в дальнейшие объяснения.

      – Отлично, – рассмеялся он, – можешь не говорить мне о тех ролях, что нам приходится играть.

3

      Булыжную мостовую перед театром вымыли дочиста, но этот блестящий полукруг заканчивался при повороте на соседнюю грязную улицу. Там собрались небольшие группы, подчеркнуто не замечавшие друг друга. В основном – молодые служанки и пара шлюх, пораньше вышедших на охоту; даже три благопристойные дамы с изящно обутыми ножками чопорно стояли в сторонке на чистых квадратных камнях размером с носовой платок. Бесподобный старательно натянул шляпу на лоб, но это, уж если на то пошло, привлекло к нему больше внимания. Поднялась волна вопросительных возгласов:

      – Бесподобный, Бесподобный, что вы играете сегодня? Будут ли какие-то дублеры? У вас за кулисами? – вопрошали они через голову Шэй так, словно ее там вовсе не было.

      – Не сейчас, извините, – подняв руку, ответил он, – я опаздываю на репетицию.

      Они с Шэй нырнули в темный дверной проем театра, сопровождаемые громким шквалом разочарованных голосов.

      – Извини, – сказал он Шэй, – издержки профессии. Просто безумие, что они притащились сюда в такую рань.

      Он не выглядел особо огорченным, и Шэй спросила:

      – Почему бы тогда не устроить в театре черный ход?

      Впервые с момента их знакомства она заметила на его лице смущение.

      – Ну, в общем-то он у нас есть, – проворчал он.

      Закрывшиеся за ними двойные двери так отрезали уличный шум, что внутри, казалось, стояла церковная тишина, и Шэй вдруг осмелилась подумать, что таким демонстративным входом парень просто пытался произвести на нее впечатление.

      В воздухе витали запахи сандалового дерева и благовоний. Высоко над ее головой с потолка свисали почерневшие канделябры, но в них заметно не хватало свечей, и зал выглядел темным, как исповедальня. Бесподобный провел ее в глубину зрительного зала, и тогда его очертания проявились во всей полноте: стены зала обрамляли два яруса лож, их ряды изгибались так, чтобы каждому зрителю было хорошо видно. Высокую сцену, где несколько мальчиков репетировали, декламируя свои роли, освещал потрескивающий, идущий из глубины свет. В проходе шел стихийный турнир на мечах, причем лязг оружия напоминал колокольный звон. Надо же, заметила Шэй, дерутся настоящими мечами.

      Прижав палец к губам, Бесподобный завел ее в круг тусклого света, испускаемого грязным фонарем, где стояли прекратившие бой фехтовальщики.

      – Где Эванс? – спросил он одного из них.

      – Смылся считать свои денежки. Скоро вернется.

      Ответивший парень с мелкими чертами лица выглядел серой мышкой. Его доспехи склеили из плотной бумаги, и вблизи Шэй увидела, что на более плотно натянутых местах уже появились разрывы.