Ты мой. Стейси Савицки

по подбородку.

      – Нет, потому что таких, как ты, видно издалека.

      И тут Аарон не выдерживает.

      – Да каких? Каких «таких, как я»?

      – Ты серьезно не понимаешь?! – Я перехожу на крик вслед за ним.

      Отлично, теперь у меня настоящая истерика. Слезы, крики – все смешалось воедино.

      – Нет, не понимаю! Я защищал тебя в полиции, делал все, что в моих силах! Даже сегодня перед твоим выходом на сцену, видя твое состояние, я старался поддержать тебя и успокоить! Но, видимо, все это зря.

      – Мне не нужна ни твоя поддержка, ни защита! Меня бесит твой голос, твой запах, меня бесишь ты!

      Это ложь, но лишь отчасти. Аарон действительно меня бесит.

      – Ладно, раз ты так хочешь, я уйду.

      Мы смотрим друг другу в глаза, и никто из нас не собирается разрывать зрительный контакт.

      – Ты не поверишь… – Мой голос все еще дрожит, но я стараюсь его контролировать. – Но таким образом ты исполнишь мою заветную мечту.

      Он усмехается:

      – Тогда мне интересно узнать твою мечту, чтобы исполнить ее безошибочно.

      Аарон подходит ко мне вплотную, все так же не разрывая зрительного контакта.

      – Я мечтаю, чтобы ты исчез из моей жизни.

      Я произношу медленно и четко, словно пытаюсь сама это осознать. Возможно, так и есть.

      – Ну, тогда прощай.

      Бэйкер разворачивается и уходит.

      Дождавшись, пока он скроется за сценой, я сделала то же самое. Развернулась и ушла. Уже в общежитии мне стали приходить сообщения от девочек, но я их игнорировала. Мне не хотелось ни говорить, ни писать, ни слушать кого-либо. Я хотела просто побыть одна. Набирая горячую пенную ванну, я мечтала побыстрее смыть с себя весь сегодняшний день и в особенности вечер.

      Я была все еще в ванне, когда в комнату открылась дверь.

      – Эмма, ты тут?

      Это Алекса.

      – Эмма, скажи, что ты не сделала с собой ничего ужасного.

      И с ней Коннор.

      – Нет, – кричу я из ванны. – Я жива. Со мной все в порядке.

      – Хвала небесам.

      – Хватит так говорить, – упрекает его подруга. – Ужасная фраза.

      – Что с ней не так? – возражает Коннор.

      – Давай не сейчас. Эмма, – обращается ко мне соседка. – С тобой точно все в порядке? Потому что после ссоры с…

      – Не произноси его имени, пожалуйста.

      Не хочу о нем слышать. Мне становится больно… но в то же время в животе словно оживают бабочки.

      – Ладно… В общем, после ссоры ты выглядела еще хуже.

      – Мне уже лучше. Но мне нужно побыть одной.

      Очень нужно.

      – Хорошо, тогда я сегодня переночую у Коннора.

      Я слышу удаляющиеся шаги.

      Я обожаю Алексу. Конечно, мне стыдно, что я скрываю от нее всю правду. Но ее не знает никто. Даже мои родители.

      – Только, пожалуйста, пиши мне, если тебе станет хуже, – просит подруга и ненадолго замолкает. – Я купила твоего любимого печенья и положила упаковку на твою кровать.

      – Спасибо, Алекса. Ты замечательная!

      Так и есть.

-

      Ночью, наедине с собой, мне пришлось