Опьяненная страстью. Мишель Смарт

перечеркивал все сексуальные переживания, которые были до нее.

      Стоило ли удивляться, что он поспешил покинуть офис? Он не станет задерживаться – заберет телефон и откланяется.

      Кивнув Анье, девушке за стойкой администратора, он направился в офис.

      Лена открывала окно, стоя к нему спиной. Она сняла свитер, и теперь была в белом топе, который плотно облегал ее грудь и талию. От его пристального взгляда не ускользнуло, что ее формы стали несколько пышнее. Судя по всему, Лена слегка набрала вес.

      Она повернула голову, и от неожиданности вздрогнула.

      – Я забыл телефон, – коротко объяснил Константинос, схватил мобильник и сунул его в задний карман.

      Лена не сказала ни слова, просто уставилась на него, как олень в свете фар.

      Он покинул офис так же быстро, как и вошел в него, но у дверей задержался. Что-то остановило его. Шестое чувство подсказывало ему, что…

      Во рту внезапно пересохло, Константинос медленно повернулся и на свинцовых ногах зашагал обратно в офис.

      Он толкнул дверь.

      Руки Лены были в рукавах свитера, и она как раз натягивала его через голову. Движения были какими-то лихорадочными, и, когда она натянула его на свой выступающий живот и заметила его в дверях, она больше не была похожа на загнанного оленя. Она выглядела как олень, попавший в ловушку.

      Кровь бурлила в венах. Дышать стало трудно.

      – Подними свитер, – хрипло приказал он.

      Лена в защитном жесте скрестила руки под грудью, на животе.

      Константинос вздохнул.

      – Не заставляй меня повторять, Лена. Подними свитер.

      То, что Константинос произнес ее имя впервые с тех пор, как вернулся в Швецию, выбило Лену из колеи. Ее ночной кошмар становился явью.

      Слезы, которые она сдерживала все эти месяцы, вырвались на свободу и покатились по щекам. Трясущимися руками она ухватилась за подол свитера и натянула на беременный живот.

      Пока босс, не мигая, смотрел на ее живот, внутри ее зашевелился ребенок. Лена не знала, заметил ли Константинос это движение, но бесстрастность на его лице сменилась изумлением, он отшатнулся и упал в кресло для посетителей, кровь отхлынула от его смуглой кожи.

      – Он мой?

      – Да, – прошептала Лена.

      Лицо исказилось от гнева, он вскочил.

      – Ты лживая, коварная, ядовитая…

      Константинос стиснул зубы, чтобы не разразиться проклятиями, развернулся на каблуках и выбежал из кабинета, чтобы яд, пожирающий его, не вырвался наружу.

      Не помня себя от гнева, он выскочил на улицу, зачерпнул пригоршню снега и уткнулся в него лицом. Крупные хлопья снега засыпали его волосы, проникали за воротник, набивались в короткие демисезонные ботинки. Не обращая внимания на снегопад, Константинос хватал руками снег и неумело метал снежки, целясь в стволы сосен.

      Справившись с приступом ярости, Константинос ощутил холод, легкие горели, а руки мерзли. Пришлось вернуться внутрь.

      Лена, с красными глазами и заплаканным лицом, сидела в кресле для посетителей, сжимая в руке салфетку.

      – Надевай зимний костюм, пойдешь со мной, – велел