Вермут. Алекс Алый

e/>

      Предугадывая многочисленные вопросы, автор берётся за пояснение некоторых деталей относительно своей книги.

      Во-первых, почему писателем был выбран именно такой «вульгарный» стиль? Что вообще хотел сказать автор? В чём сюжет? И, наконец, какова необходимость появления сей книги?

      Уверен, многие читатели с первых страниц вознегодуют на сочинителя, обвинив язык повествования. Однако, автор будет оправдываться тем, что язык его не есть гиперболизация, а самый правдивый рисунок действительности. Автор – такой же человек, описывающий окружающее. Возможно, кто-то не замечает, возможно, это не совсем так, но автор выбрал язык, который в последнее время всё прочнее входит в нашу жизнь. Плохо это или хорошо – судить читателю.

      Между прочим, сюжет книги может показаться неправдоподобным. Но он основан на реальных событиях, поэтому читателю не стоит волноваться. Некоторые фрагменты, правда, были чуть изменены или додуманы, но всё же основное – опять-таки наша с вами действительность.

      Что же, всякое встречается в жизни! Автор предупреждает. Автор говорит о происходящем, давая читателю возможность обдумать и проанализировать. Писатель рассказывает, подчёркивая необходимость задуматься. Жизнь главного героя подвергается нещадной критике не со стороны писателя, а со стороны читающего историю этой жизни. Читающий делает выводы. Автор лишь даёт намёки.

      «Но мы прочитали, – скажете вы, – прочитали и поняли. Главный герой – фигура отрицательная, жизнь его – тоже, как и его слова и дела. Зачем же он нам нужен?». Но автор ответит вам, что Ярослав – вовсе не плохой человек. И с осторожностью добавит, что вы так же, как и он можете упасть. Но автор не скажет вам всего. И, если вы задумаетесь о том, что это может значить, и о чём ещё хотел предупредить писатель; если вы подольше вглядитесь в черты главных героев и задумаетесь – цель написания книги будет достигнута. И автор будет бесконечно вам благодарен.

      Алекс Алый,

      июнь 2024

      1

      Ярослав медленно брёл по улице. В наушниках шумела какая-то музыка. С деревьев, медленно кружась в воздухе, падали жёлтые и красные листья.

      Медленно поднималось солнце. Медленно брели по другим дорожкам такие же, как он, унылые и одинокие люди.

      Листва шуршала под ногами. Тёплый сентябрьский ветерок трепал волосы. Было утро.

      Но вот показалось здание школы. Ярослав тяжело вздохнул. Вынул наушники. Зевнул. Огляделся.

      Крыльцо школы вновь было перекрашено. На этот раз – в жёлтый. Ярослав усмехнулся: «Ещё бы в голубой покрасили!».

      У двери – домофон.

      «Какие же дебилы! – подумал Ярослав. – Нахуя они прилепили сюда эту хреновину! От терроризма! Терроризм – только так…»

      Он вошёл в здание школы.

      «Ещё и эта дурацкая арка. Всё равно меня пропустят, даже если пистолет в кармане. Защитники, блин, от терактов.»

      – О, Ярик!

      – Ярослав!

      – Ярославушка мой!

      – Мой зайчик!

      Одноклассницы наперегонки бросились к вошедшему.

      «Ну вот, – подумал Ярослав, обнимая Алину, – как всегда – первыми шлюхи встречают.»

      – Ярик, а ты принёс мне шоколадку? – спросила Вика.

      – А мне, зай?

      – Как ты дошёл, мой котик? – зачем-то спросила Варя.

      – Хорошо, моя собачка. – в тон ей ответил Ярослав.

      – Ты уже подрочил сегодня? – осведомилась Полина.

      Девочки расхохотались.

      – Ну? – спросила Кристина, глядя на Ярослава.

      – Нет. – ответила Полина на свой вопрос, сделав грациозное движение. – Нет. Он же не занимается такими делами. «Его руки чисты от скверных занятий».

      Взрыв безумного хохота повторился.

      Ярослав начал зашнуровывать кроссовки, мысленно проклиная себя за эту самую злополучную строчку. А всё – ещё с прошлого учебного года, когда он опубликовал на своей странице Стихи.ру следующее четверостишие:

      Мои колени чисты от девушек.

      Мои руки свободны от объятий.

      И пускай они просят хлебушек.

      Они чисты от скверных занятий.

      И кто-то прочитал это и рассказал другим. Кто-то услышал, по-своему интерпретировал. И разнёсся слух, что «Ярик не делает это». А ведь четверостишие было написано давно. Когда ещё он – Ярослав – был совершенно другим человеком. Когда он был, или, по крайней мере, считал себя писателем. Когда он действительно страдал и был рад этому страданию. А вот теперь!.. Теперь всё было совсем по-другому…

      Началось с самого первого учебного дня. Хотя всё началось гораздо раньше. Но теперь…

      Кто теперь не сожалел о своём отвратительном поведении на уроках алгебры и геометрии? Кто теперь не сожалел о том, что плохо слушал на этих уроках, что не выполнял по этим предметам