Искусство прозы, а заодно и поэзии. Андрей Левкин

все это – именно употребление чужих фактур, а вовсе не игра с литературными аллюзиями; в случае игры аллюзиями предполагается некий добавочный смысл, а тут они – просто еда для существа, которому задано производить страницы из жизни каких-то недочеловеков: примет реальных существ персонажи книги не имеют, так что избавляться от них возможно практически без объяснений и проч. проблем – это о сюжете, мотивировках и т. п.

      Но вот что красиво: и самому виртуальному автору приходится делать голема уже для себя («Алеша поедет, Ленточкин» – сообщается по ходу дела), возлагая на данную сущность задачу расследовать (соответственно – рассказывать) некие происшествия с позаимствованным понятно у кого Черным Монахом. Далее туда поедет следующая фактура в виде знатного фельдфебеля-полицмейстера Лагранжа, далее – выкрест Бердичевский; в его случае заодно будут описаны чуть ли не все его разнообразные дочки, просто Розанов какой-то. Всех их можно запросто перетасовать.

      Разумеется, это уже совсем напоминает строительство пирамиды типа МММ, которая в силу своей вымышленности может удержать себя лишь путем привлечения новых участников. Тем более что на ввод каждого очередного персонажа также пойдет определенное количество бумаги; к тому же в описаниях вполне будут уместны заимствования уже даже из путеводителей – по городу К., скажем, вплоть до «светила Носачевского» (видимо, к Чхартишвили попал учебник по математике – Лагранж, Лобачевский…).

      Ну, разумеется, отправленные в место действия герои по очереди еще раз заново опишут все, что уже описывалось ранее, как бы на свой лад. Столь же очевидно, что пирамида не развалится, – потому что она – стопка листов бумаги и ее можно прижать обложкой, когда начнет расползаться: в подобном варианте сочинительства это можно сделать в любой момент – как мы еще увидим. Пока же легко обнаружить, что относительно данной прозы бессмысленны рассуждения о завязке, саспенсе, катарсисе, торможениях, да и о разнице между фабулой и сюжетом – за их полным совпадением. Потому что такие тексты не пишутся, а составляются.

      Разумеется, дальше все примерно так же – пирамида удваивается: есть последовательность приехавших, с каждым что-то происходит. Появляется главная фактура, Пелагия, которая аккуратно отксерокопирует все то, что уже сообщили предыдущие визитеры, после чего наступит черед версий относительно ксерокопий.

      Дело нехитрое, заниматься им можно сколько угодно, тем более что в результате выяснится, что все изложенное не имело никакого отношения к искомой тайне и ничем на нее не намекало. Она появится совершеннейшим приделанным довеском: конец книги – там, где эту историю наконец приделают. Так что и детектива даже никакого тут нет. А Б. Акунин, который как бы писал как бы детектив, – да, можно считать, что возник.

      Описанным выше способом вполне можно произвести любое количество виртуальных агентов письма и употребить их для составления