Воин Яровита. Василий Сахаров

на воду спустим.

      – Договорились.

      Самород опёрся на отлично просмолённый чёрный борт корабля и спросил:

      – Как его назовёшь?

      Вариантов в голове было много, но в итоге осталось только одно.

      – Назову его «Яровит».

      – Доброе имя для боевого корабля. Теперь бы ему носовую фигуру поставить.

      – Фигуру в храме Святовида уже заказал, там резчики хорошие. А когда её сделают, из Кореницы приедет волхв Яровита и благословит корабль, названный в честь нашего бога.

      – Ясно.

      Ранко примолк и замялся. В его душе было лёгкое смятение, и я знал, чем оно вызвано. Поэтому не стал ждать, пока он выскажется, а сам подтолкнул бывалого морехода в нужном направлении:

      – Ты подумал над моим предложением стать командиром этого корабля?

      – Да. – Капитан кинул взгляд на улицу, где находился десяток варягов из его ватаги.

      – И что решил?

      – Я согласен. Но у меня будет одно условие.

      – Какое?

      – Людей в команду наберу самостоятельно.

      – Думаешь, собрать своих ватажников?

      – Конечно. Ведь, насколько я понимаю, нам придётся много по морю бродить, а в чужих водах без драк не обходится. У меня же воины знатные, и никого обучать не надо.

      – Принимается. О твоей ватаге я только хорошее слышал. Но с тобой, наверное, не все пойдут?

      – Это так. Но человек тридцать будут мои, остальных наберу в Ральсвике.

      – И когда отправишься собирать варягов?

      – Завтра в полдень выеду. Только деньги на наём нужны.

      – Получишь.

      Мы покинули корабельный сарай и простились. Самород и варяги, обсуждая своё будущее, остались, а я направился домой. Время полдень. Утро было суетным и началось с посещения бумажного производства, затем я осматривал шнеккер. Постоянно двигался, поэтому аппетит нагулял зверский. Опять прохладно, с моря дует промозглый ветер. Сырость на Руяне постоянна, и температура воздуха минус десять – двенадцать градусов по Цельсию ощущается словно минус тридцать. Трудно к этому привыкнуть, и мне периодически хочется забиться туда, где тепло и сухо, и не вылезать из такого уютного местечка до самой весны. Вот и сейчас настрой такой же. Поэтому я погонял мохнатую лошадку и вскоре, проехав через Нарушу, оказался перед стенами своего жилища.

      Ограда сделана из дубовых брёвен, а ворота, которые прикрывали две стрелковые башни, обиты металлическими полосами. Всё по делу, а не ради понтов, как думают некоторые несознательные граждане. Это сейчас на Руяне тихо и спокойно, а что завтра будет, неизвестно. И пусть местные жители, а больше всех староста Гнат Дужко, посмеиваются надо мной и говорят, что опасаться некого, я знаю, что они не правы. Опасность есть всегда. Поэтому лучше отгородиться от мира стеной, какая никакая, но преграда для врагов, а рыбаки пусть надеются на близость острога и на лес, который может спрятать их от пиратов и захватчиков. Им-то по большому счёту бояться некого, потому что с них взять нечего и врагов у них нет. А мне после всего, что я видел на материке и слышал от шпионов епископа