Агнесса из Сорренто. Гарриет Бичер-Стоу

столь счастливо и невинно, что Эльза не могла удержаться от улыбки, а спустя минуту Агнесса и сама выпрыгнула откуда-то сверху, держа в руках целую охапку ажурного, воздушного плауна, который нигде не растет так хорошо, как в сырых, влажных местах.

      Из передника ее свисали гроздья золотистого ракитника, фиолетовые гладиолусы и длинные извилистые побеги плюща, а бабушке она с торжеством показала пригоршню самого прекрасного цикламена, розовые короны которого так ярко выделяются на фоне темных, затейливой формы листьев во влажных, тенистых долинах.

      – Поглядите, бабушка, какое подношение к алтарю я нашла! Святая Агнесса будет сегодня мною довольна, ведь, я думаю, в душе она любит цветы больше драгоценностей.

      – Ну хорошо, хорошо, егоза, время летит, надобно нам поторопиться.

      И, быстро пройдя по мосту, бабушка зашагала по мшистой тропинке, откуда они спустя некоторое время вышли к древнеримскому мосту у ворот Сорренто. В двухстах футах над их головами вздымались его могучие арки, щедро украшенные на всем своем протяжении густым мхом и перистым папоротником; под мостом же ущелье слегка расширялось, склоны его делались более покатыми и оставляли посередине прекрасный плоский участок земли, на котором был разбит апельсиновый сад. С обеих сторон золотистые плоды были таким образом защищены скалистыми стенами, образующими идеальную теплицу, и не сыскать было в округе апельсинов, которые созревали бы раньше и были бы сочнее и слаще этих.

      По этому чудесному саду бабушка и внучка наконец вышли из ущелья на прибрежный песок, к голубым водам Средиземного моря, окутанного пеленой утреннего тумана, игравшего яркими оттенками всевозможных цветов и переливавшегося тысячей солнечных зайчиков; оттуда внезапно открылся вид на древний остров Капри, словно бы дышащий за жарким голубым маревом, и Везувий, с его испещренными облаками склонами и теряющейся в дыму вершиной. Невдалеке только что вытянули полные сети загорелые, бронзовые рыбаки и принялись кидать на берег свой улов – трепещущих, подскакивающих, сверкающих на солнце, словно живое серебро, сардин. Свежий ветер, набирая силу, гнал одну за другой нескончаемые вереницы невысоких пурпурных волн, которые разбивались на песке, прочерчивая пенную линию.

      Агнесса весело бежала вдоль берега, а тем временем цветы и вьющиеся стебли, наполнявшие ее яркий передник, колыхались под дуновением морского бриза, щеки ее раскраснелись от усилий и от удовольствия, она то и дело останавливалась и оборачивалась к бабушке, радостно спеша показать какой-нибудь редкостный цветок из тех, что украшали любую трещину и расщелину в крутой скале, отвесно вздымавшейся над их головой и образовывавшей неповторимые очертания гористого побережья, которое венчал собою старинный город Сорренто. И точно, никогда еще каменная стена не обращала к морю лик столь живописный и праздничный. Там и сям высокие рыжие утесы были изрезаны причудливыми гротами, вход в которые скрывали изящно ниспадающие вьюны, плети плюща и перья