Девчата. Полное собрание сочинений. Борис Бедный

вынул из кармана зажигалку, и в это время его догнал Илья. Они долго шли бок о бок и молчали. Лишь снег визжал под их ногами да позади сопел испанистый Мерзлявый. Филя невольно стал тянуть ногу, приноравливаясь к широкому шагу бывшего своего дружка.

      Илья покосился на зажигалку в Филиной руке, сунул папиросу в рот, демонстративно похлопал себя по карманам в поисках спичек, сплюнул табачинку и сказал угрюмо:

      – Дай-ка огоньку.

      Филя молча отмерил с пяток шагов и, не глядя на Илью, сердито сунул ему зажигалку. Илья высек огонь, дал прикурить Филе и сам прикурил. Они встретились глазами, оба враз пыхнули дымом в лицо друг другу.

      – Филь, ты уж того… не сердись, – попросил Илья и виновато кивнул на синяк.

      Филя почесал синяк с таким достоинством, будто это был шрам, полученный в славном бою.

      – Не то слово… – неуступчиво произнес он, отбирая зажигалку и пряча ее в карман.

      – Да брось ты! – миролюбиво сказал Илья.

      – Мы благородные, – передразнил Филя. – У нас чистая любовь! А Филя – хулиган, его можно и в рыло… – Он пырнул воздух кулаком. – А ты припомни, кто спор затеял? Кто? Молчишь?.. То-то!

      Илья смущенно пробормотал:

      – Ну, так получилось… Под горячую руку ты подвернулся. С кем не бывает?

      Филя снова почесал синяк – еще горделивей и неприступней прежнего.

      – Опять же Мерзлявому бороду нацепил и Длинномера в снег воткнул… Зачем авторитет парням подрываешь? Так нас скоро никто в поселке бояться не станет!

      – А зачем надо, чтобы нас боялись?

      – Ты меня не агитируй, хватит одного Сашки! – озлился Филя. – Черт с ним, с Длинномером: сегодня он с нами, а завтра его нету. Но мы-то с тобой вроде дружили, что ж ты боксом? – От обиды у Фили даже голос дрогнул. – Я же не набивался тебе в друзья, припомни…

      – Вот чудак! – притворно удивился Илья. – Ну ударь теперь ты меня, сквитаемся… На, бей!

      Илья стал боком и подставил Филе свою скулу. Филина рука сжалась было в кулак, но тут же и разжалась.

      – Ты что, баптист? – удивился Филя и пояснил с презреньем в голосе: – Влюбленных я не бью, пусть сами погибают!.. А будешь еще на мне благородство свое показывать – двину. Не посмотрю, что ты сильней!

      Филя вытащил из кармана сверток, сорвал с него газету и протянул Илье пыжиковую его шапку:

      – Возьми свой головной прибор. Чужого мне не надо.

      Илья отодвинулся и потер озябшие уши.

      – Ты выиграл, ты и носи.

      – Опять благородство? – зло спросил Филя. – Испортила тебя Тоська! – Он обернулся через плечо: – Эй, Мерзлявый, ходи сюда!

      Мерзлявый затрусил к Филе, держа сомкнутые руки перед собой.

      – И чего ты все мерзнешь? – брезгливо спросил Филя, сорвал с парня паршивую его шапчонку с вытертым искусственным мехом и забросил на верхушку ближнего дерева, а взамен нахлобучил на голову своему соратнику пыжиковую шапку Ильи.

      – И чтоб больше не мерз у меня! – пригрозил