Цветы пустыни. Влада Ольховская

Или не интересен секс как таковой? Получается, Киру и пропавшую туристку преступник выбрал не из-за пола, а потому, что они были хрупкими и слабыми. Денис в свои тринадцать – тоже, и общий образ жертв начинал вырисовываться.

      Убийцы, предпочитающие такой тип насилия, обычно выбирают жертв очевидно слабее себя. Вероятнее всего, сам убийца силой не отличается.

      Больше ничего на месте преступления узнать бы не удалось, два года уничтожили все следы. Матвей повернулся к своему спутнику и кивнул:

      – Мы можем уходить.

      – Наконец-то! Я и так уже работаю сверхурочно! Лучше б парня искал, честное слово!

      – Я вам не мешаю.

      – А должны бы помогать!

      – Я помогу.

      Участковый не имел значения. Возмущаться он мог сколько угодно, Матвей его с легкостью игнорировал. Он старался думать только о Кире и Денисе, но память как будто взбунтовалась, и перед глазами мелькали образы, которые мешали ему всегда, а здесь и сейчас – особенно.

      Тесная комната, в которой нет окон. Непонятно, какой день, какой сезон… какой сейчас год? Штукатурка острая. Пол холодный, как лед, но уж лучше на нем оставаться, чем на покрытом пятнами матрасе. Кровь повсюду. На штукатурке – рядом с трещинами, а в трещинах застряли пряди волос. Брызги на полу. На кожаных ремнях. На светлой коже, запекшаяся и свежая. В воздухе пахнет металлом и нечистотами. Кто-то кричит… Повсюду кричат.

      Выхода нет.

      – Эй, вы меня слушаете? – напомнил о себе участковый, разрушая проклятую иллюзию.

      Матвей не представлял, каким чудом ему удалось не вздрогнуть. Он был даже благодарен раздраженному участковому за то, что тот вернул его из холодного подвала в жаркий летний день. Из слабости в силу. Из беспомощности – в уверенность, что это больше не повторится никогда.

      Переспрашивать, что там говорил участковый, Матвей не стал, ему это было не интересно. Он задал вопрос сам:

      – Так значит, дело Киры Корняговой никогда не рассматривали как убийство?

      – Нет!

      – Вы мне врете.

      – Что? – Участковый уставился на него с явным недоверием. – Вы соображаете, что говорите?

      – Я – правду, вы – нет.

      – С чего вы взяли, что я вру?

      – Духи подсказали.

      На самом деле подсказку дали не духи, а реакция самого участкового. Слово прозвучало слишком быстро, слишком громко. Взгляд метнулся в сторону, руки дрогнули. Явная ложь. В прошлом – ничего не значившая для участкового, он действительно был уверен, что Кира умерла в результате несчастного случая. Теперь же, когда пропал Денис, да еще и духи, вот, покоя не дают, в душу участкового прокрались первые сомнения.

      – Я уже сказал вам все про ваших духов! А это дело… Мы просто должны были рассмотреть его как убийство, правила такие! Мы все проверили и убедились, что никто Киру не убивал.

      – Вы не нашли однозначных указаний на убийство и спустили дело на тормозах.

      – Откуда вы… Снова духи?

      – Они, – кивнул Матвей. – Мне