Москва слезам не верит. Валентин Константинович Черных

его конторе. Когда Людмила бывала там, ей казалось, что сейчас откроется дверь и войдут хозяева. Она как-то сказала об этом Еровшину.

      – Не войдут, – ответил Еровшин. – Их расстреляли в тридцать седьмом.

      – Но потом реабилитировали?

      – Реабилитировали, – подтвердил Еровшин.

      – Но у них же остались родственники, которые имеют право на мебель, вещи.

      – Родственников не осталось. Их тоже расстреляли.

      – А почему людей расстреливали? – спрашивала Людмила.

      Еровшин промолчал. Когда Еровшин не хотел говорить, он замолкал, и разговорить его не удавалось. Людмила быстро сообразила: в тридцать седьмом он был совсем молодым, но уже, наверное, служил в органах. Может быть, и сам расстреливал людей, но об этом думать не хотелось.

      В холодильнике на Садовой Людмила обнаружила антрекоты. Делала она все быстро и аккуратно. Через несколько минут они уже сидели за столом, Еровшин открыл бутылку виски, бросил в стакан кубики льда. Она уже привыкла пить виски со льдом. Еще в библиотеке Людмила решила провести с ним решительный разговор. Еровшин уже улыбался, значит, через несколько минут предложит ей перейти в спальню.

      – Надо поговорить, – сказала она.

      – Поговорим потом, – предложил Еровшин. – Мне все равно будет нужна получасовая передышка.

      – Поговорим сейчас, – не согласилась Людмила.

      – Что ж, поговорим, – нехотя согласился Еровшин.

      – Я хочу выйти замуж.

      – Все хотят, – заметил Еровшин.

      Она знала, что своими репликами Еровшин самый серьезный разговор может перевести в несерьезный. Он мог высмеять, нагрубить, а если не хотел отвечать, то начинал вдруг пересказывать, о чем он сегодня читал в газетах. Или мог спросить о какой-нибудь улице, которую Людмила наверняка не знала, и, получив отрицательный ответ, начинал подробно рассказывать – ее историю, какие дома на ней, когда и кем они построены, и сбить его было совершенно невозможно.

      – Мне пора замуж, – произнесла Людмила. – Я хочу родить ребенка.

      Людмила ожидала вопросов или реплики Еровшина, но он молчал. Так они помолчали несколько минут, и наконец Еровшин сказал:

      – Это естественное желание. Если есть за кого, выходи.

      – Конечно есть, но всякая шелупонь… Может быть, ты мне поможешь?

      – Давай досье. То есть подробности.

      – Я бы хотела выйти замуж за солидного обеспеченного человека, с квартирой, с хорошей зарплатой, чтобы не надо было несколько лет копить деньги на телевизор, на стиральную машину, на холодильник… Короче, я бы вышла замуж за кого-нибудь из твоей конторы, но в наших отношениях ничего не изменилось бы. Мы так же встречались бы.

      – Нет, мы бы не встречались.

      – Почему?

      – Я обычно не встречаюсь с замужними женщинами.

      – Почему? Мужики говорят, что это, наоборот, удобно, никакой опасности, что тебя хотят женить, к тому же меньше вероятность подхватить венерическую болезнь. Сейчас же жуть что происходит. Как только стали пускать иностранцев, кривая роста