Москва слезам не верит. Валентин Константинович Черных

Работницы при встрече отводили глаза. Они ничем не могли ей помочь.

      Катерина решила посоветоваться с академиком. Тихомиров выслушал и сказал:

      – Есть два пути. Я могу позвонить в свой райком партии, оттуда позвонят в райком вашего района, из вашего райкома позвонят на фабрику и попросят отстать. И от тебя отстанут. Но этот вариант прибережем на будущее. А сейчас пойдем по стандартному пути.

      И он продиктовал Катерине жалобу, где была указана фамилия секретаря райкома, который был у них на собрании. Жалоба была о расправе за критику. Академик подсказал, чтобы она написала о недостатках на производстве и свои предложения по их ликвидации. Он дал ей несколько листов бумаги и отослал на кухню. Потом прочитал написанное, кое-что переделал, взял газету «Правда», вставил несколько фраз из передовой статьи, заставил ее переписать начисто. И письмо ушло.

      Через несколько дней в их цехе появился директор фабрики в сопровождении парторга. Они остановились невдалеке от Катерины, и парторг кивнул в ее сторону.

      Директор фабрики, сорокалетний, коренастый, вполне еще мужчина, рассматривал ее с явным интересом. И она улыбнулась директору. Директор от неожиданности тоже улыбнулся, подошел к ней и спросил:

      – Как дела?

      – Хорошо. А у вас как?

      – Так себе, – сказал директор. – Сама знаешь. Оборудование изношенное.

      – На нем еще можно работать, если работу наладить.

      – И ты считаешь, что Леднев наладит?

      – Наладит, – подтвердила она. – Леднев и производство знает, и деликатный. У нас, когда наладчик запивает, он подойдет ко мне и скажет: «Катенька, голубка, помоги». Да я для него все сделаю.

      И директор рассмеялся. Но глаза оставались серьезными. И вдруг он спросил:

      – Письмо в райком сама писала или кто помогал?

      – Помог, – призналась она. – Дядя. Он академик.

      – Ты москвичка?

      – Я псковская. – Катерина улыбнулась. – Я только год в Москве.

      – А я смоленский, – признался директор. – Почти соседи.

      Директор протянул ей руку.

      Директорская ладонь оказалась жесткой и сильной, и она подумала, что этот смоленский парень работал и руками. И тоже, наверное, пробивался.

      Катерина оглянулась. Работницы смотрели в их сторону.

      – Меня зовут Николаем Степановичем.

      – А меня Катериной.

      – Катерина, я подумаю о твоем предложении.

      – Подумайте, предложение-то хорошее, – убежденно сказала Катерина.

      – Учиться не собираешься?

      – В этом году завалила. На будущий год буду поступать.

      – Я тоже только с третьей попытки поступил, – признался директор. – Ты поступишь! Мы, из провинции, упорные.

      – Наверное, – согласилась Катерина. – Как говорит моя подруга Людмила, нам отступать некуда.

      – Она верно говорит. Если будут проблемы – заходи. Смоленские всегда помогали псковским, а псковские – смоленским.

      – Мне неудобно, – смутилась