Волки и боги. Марина Тена Тена

этого не увидел. Что касается людей, то их вина перед Селеной была очевидна. Перестав поклоняться ей, они отвергли и магию, которой она щедро делилась.

      – Но я не понимаю, почему ты решила помочь мне. Мы собираемся разбудить Фернера, чтобы он вступил в битву с Селеной. Не думаю, что твое участие в этом заставить ее тебя простить.

      – Я знаю, но это то, что я должна сделать.

      – Из мести?

      – Нет, потому что мне больше ничего не осталось, – раздался грустный смешок.

      Нестор не знал, что сказать. Он не знал, как бы повел себя, если бы потерял свою семью и был вынужден оставить все, к чему привык. Не знал, до какой степени отчаяния дошел бы, если бы его стая отвернулась от него. Нестору вдруг нестерпимо захотелось обнять Сьерру, сделать для нее что-то ласковое, но он был уверен, что такой жест она сразу же отвергла бы. Поэтому он не придумал ничего лучшего, как открыть сумку и поделиться с ней частью еды, которую он нес с собой. Сама Сьерра на его месте наверняка сделала бы то же самое. Понемногу Нестору показалось, что его спутница начала расслабляться. Она принялась описывать ему небо, полное звезд, но темное-темное – теперь, после исчезновения луны оно всегда было таким. Они еще немного поболтали. И когда от костра остались только угли, девушка улеглась спать. Нестор продержался немногим дольше нее. Его тело было измождено, он чувствовал себя тяжелым и вялым. По глубокому дыханию Сьерры он понял, что она крепко спит. Нестор снял с себя плащ и укрыл им спутницу. Ночи были холодными для людей, но не для волков. После этого ликантроп принял удобную позу и преодолевая жуткую боль в спине, которая заставила его прислониться к камню, обратился в волка.

      В каком-то смысле отзвук этой боли оказался спасительным. Сразу заснуть не удалось, и он услышал их приближение до того, как они успели атаковать.

Заэль

      У Юпнии был тот взгляд, про который говорят «пронизывающий». Каждый раз, когда она смотрела Заэлю в глаза, ему казалось, что в его черепе что-то щелкает. Люди Юпнии, за которыми ему нужно было присматривать, казалось, испытывали нечто подобное. Там был один мальчик, Армаль, совсем еще невинный, со светлыми локонами.

      – Почему они заставили тебя идти с нами? – спросил его однажды Заэль, уверенный, что перед ним чей-то избалованный сынок, которому решили преподать урок возмужания.

      – Я доброволец, – ответил тот и хихикнул. – Хотя моя семья рада, что я далеко.

      Доброволец. Губы Заэля скривились. Брать на себя такое по собственному желанию… Этот ребенок, казалось, до конца даже не понимал, на что идет. Рисковать жизнью, отлавливая монстров, ради благополучия других. Маги, как он, ни за что бы не решились на такое, даже ради всего золота мира. Да и какая польза от этих денег? Фраза, которую так часто повторяла мать, вдруг всплыла в памяти. Жизнь Заэля была жалкой, но он все равно держался за нее. Он был готов рисковать собой только ради свободы, свободы, которую остальные так легко растратили.

      – Расскажи мне, что такое магия? – попросил Армаль, чуть склонив голову. – Ты можешь делать что угодно?

      Заэль