Ловушка для радуги. Джейд Дэвлин

случае – коньяк, это легкий яд. Когда его пьешь немного – он греет и веселит. А если налакаться, как это сделал ты, то последствия не заставят себя долго ждать. Вот сколько ты выпил? Две бутылки? Три?

      – Э-э-э-э… – Дженсен свел глаза к переносице, пытаясь добыть из мутных глубин похмелья более-менее внятное воспоминание. – Двадцать… или тридцать. Или… не помню.

      – Сколько?! – Присевший было в кресло Прародитель взлетел от злости едва не под потолок. – Где ты вообще столько взял?! В том баре его в лучшем случае было бутылки три… специально для меня и моих гостей. И ты все выжрал, а потом?

      Прародитель нахмурился и почесал в затылке, пытаясь разобраться в этой загадке. Мало ли, может, это швейное недоразумение просто считать не умеет или умеет генерировать коньяк прямо из воздуха. Хотя нет, это вряд ли…

      И вдруг его глаза расширились, а взгляд преисполнился страшного подозрения.

      – Постой… для тебя ж нет преград, а по «запаху» ты хоть меня найдешь, хоть… мою заначку?! Мой коньяк!!! Ах ты, падла междумирная… прорва ненасытная! Мало тебе!

      – Не ори-и-и-и…. – закрыв уши, застонала «падла междумирная».

      – Буду орать! Мой коньяк! Мои настойки! Я их столько веков собирал и хранил! Там есть… были раритеты времен моих первых потомков!!! Ты хоть представляешь, сколько они стоили?!

      – Не представляю. – Брюнет был сейчас согласен на всë, лишь бы лохматый перестал орать. Помимо головной боли, в теле появилась странная ломота, но он старался не обращать на нее внимания. – Но было очень вкусно… и очень весело. Я брал только те бутылочки, которых зовут как меня, – показал он пустую емкость от уже печально известного коньяка.

      – Ы-ы-ы-ы! – Прародитель схватился за голову и застонал как от сильной зубной боли. – Ы-ы-ы-ы!!!

      – У тебя тоже это… похмелье? – Дженсен ощутил что-то вроде сочувствия, передернув плечами от холода. – Да, это очень неприятно… оно еще долго будет болеть?

      – Пока я ее тебе не оторву!!! – все еще разорялся Прародитель.

      – О… без топора? А давай прямо сейчас? Не могу уже… оу!!! – Он вдруг вскочил и стремительно растворился в воздухе. А через секунду со стороны санузла донеслись весьма характерные звуки, свидетельствующие о том, что к похмелью подключился и желудок незадачливого алкоголика.

      Примерно минут через двадцать мрачный Прародитель, сидя в кресле, наблюдал за тем, как несчастный Дженсен пытается окуклиться под одеялом и стонет:

      – Ужасное тело, ужасное, ужасное… зачем ты заставил меня стать именно этой вариацией? Такое хрупкое и незащищенное… кха…

      – Затем, что никакое тело столько алкоголя не выжрет без последствий, – ехидно хмыкнул потерпевший. – Значит, так…

      Следующие полчаса брюнет, жалобно поскуливая и всë больше кутаясь в одеяло от озноба, выслушивал обширную, развернутую и прочувствованную лекцию о вреде пьянства для неокрепших мозгов.

      – Но ты сам его пи-и-ил! – не выдержал в конце концов бедолага.

      – Но не тридцать бутылок за раз, это во-первых. И что позволено взрослому разумному