ОстротА. Записки русского бойца из ада. Владислав Ефремов

что – и где теперь? Жужжать жужжит, но совершенно неясно, где эта сволочь и куда сядет в следующий момент, чтобы быть раздавленной при помощи подручных средств.

      Вот и сейчас моя задача в том, чтобы приземлить этот стрекочущий кусок пластика. Он висит в воздухе уже долго – сколько еще заряда в его батарейках? Это что-то небольшое, он не должен быть очень выносливым и обладать бесконечными запасами энергии. Уже совсем скоро он должен начать автоматическое снижение, чтобы пропеллеры просто не замерли в воздухе и дорогой кусок пластика не рухнул вниз, разбившись о пожженную взрывами землю.

      Я оказался у угла забора и понял, что моя цель близка как никогда – понемногу коптер снижался. Очень вальяжно, очень неторопливо, но спускался вниз. Причем не над какой-то крышей или кустарником – над куском дороги, где его можно было спокойно забрать и использовать в своих целях. Вот она, маленькая, микроскопическая, но все-таки моя победа! Пусть она не идет ни в какое сравнение со взятым Киевом или даже каким-нибудь селом на три дома, но я сам добился приземления этого ублюдка. Представляю, какое сейчас настроение у того, кто находится по ту сторону экрана и просто пытается слетать к москалям, понаводить на них минометы…

      Но дрон – здоровый, белый, с торчащими из пуза ножками – вовсе не собирался садиться на землю. Вместо этого он повис где-то в полутора метрах над землей и не двигался никуда дальше, а я продолжал давить его своим невидимым «лучом смерти» из пушки. Итак, пока я его давлю, он висит на одном месте. Перемещаться до дрона и обратно достаточно далеко по открытой местности, больше сотни метров, могу быть оперативно срисован и получить неприятности, поэтому чинно идти в сторону цели, не сводя с нее пушки, у меня просто не получится. Нужно подбежать к этой херне, схватить ее и побежать обратно, и тогда шансы на выживание у меня заметно вырастут. Было бы глупо погибнуть из-за дрона, было бы глупо погибнуть из-за своей медлительности, да и в целом погибать – очень глупо. Я никогда не понимал людей, которые стремятся к геройской гибели. Хотя… Лет в восемнадцать-девятнадцать понимал и даже к ней стремился. Но сейчас я уже слишком стар для таких мыслей и слишком молод для того, чтобы повисшее надо мной лезвие обрубило нить жизни на каких-то задрипанных угледарских дачах. Нужно что-то придумать.

      – Командир – Графу! Командир – Графу! Срочно нужна помощь.

      Ротный оставался неподалеку, я даже слышал, как сработала его рация, шипя передав мой голос на несколько десятков метров в строну. Через минуту он оказался неподалеку и также привалился к забору чуть поодаль. Я спрятал голову обратно за угол и стал объяснять свой план действий. До ужаса примитивный, но весьма (на мой взгляд) действенный.

      – Вон, видишь, квадрокоптер висит? Полностью не садится, не знаю, сколько еще будет. Сейчас возьми у меня пушку и гаси его дальше, а я побегу туда, схвачу его и обратно.

      Все просто, понятно, все должно сработать. Быстро туда, быстро обратно. Разве что