Последняя осень. Буря. Дарья Пырх

Маша ощущала себя непривычно. Лишь изъеденная временем металлическая ограда и высокие ржавые ворота, качавшиеся на ветру, выдавали присутствие людей.

      – Удачных каникул. Свидимся через неделю, – улыбнулся шофер.

      Он окинул взглядом унылую компанию и, то ли горько, то ли весело хмыкнув, скрылся в микроавтобусе.

      Маша смотрела, как «Газель» тает вдали, оставляя следы шин. «Если начнется снегопад, будет трудно уехать, – подумала она. – Борис застрянет, уйти пешком тоже не получится, шоссе далеко». Мысль потянула за собой тревогу. В памяти возникли картинки из лекции по безопасности жизнедеятельности. Это, конечно, было последним, что могло возникнуть в голове, ведь она прогуляла практически все занятия. Но на той единственной паре, которую Маша все же соизволила посетить, одарив преподавателя своим царским присутствием, она слушала, как бывший военный сухо вещал о последствиях обморожения, показывал слайды с наглядными омерзительными примерами. «С нами Захар Владимирович, поэтому ничего страшного точно не случится», – приободрилась Маша, увидев, как тот покинул компактную иномарку. Преподаватель бодро раздал указания:

      – Молодые люди, кто покрепче, возьмите продукты, бутылки с водой. Я побеседую со сторожем.

      – Ну и дыра, – скривилась Динара, когда тот удалился.

      Дыра – это было мягко сказано. Складывалось впечатление, что за последние тридцать лет сюда лишь пару раз заглянули рабочие, создали видимость стройки и уехали, побросав материалы. Увиденное мало походило на детский лагерь.

      – Радуйся, что снег расчистили, – ответил Кирилл, нагруженный провизией.

      – Как мне багаж тащить? – недовольно сказала Динара.

      – Надо было меньше брать, – сказал Леонид, закинув баулы на плечи.

      – Класс, – хмыкнула Динара, вытащила смартфон и гневно проговорила что-то на башкирском. – Нет сети? Серьезно?

      – У меня тоже, – проверила Маша.

      Остальные последовали ее примеру. Послышались грустные и сердитые вздохи. Только Леонид, похоже, не особо горевал. Оно и неудивительно: в его родном селе интернет оставался не до конца изученной технологией.

      – Ни у кого нет сигнала? – громко спросил Кирилл.

      – Есть, но слабый, – меланхолично отозвался Игорь.

      За два года совместного обучения Маша заметила, что тот пребывал в двух состояниях: недовольном и страдающем. Лохматые волосы, кустистые брови, зеленоватая кожа, щетина в форме перевернутой подковы создавали несуразный и болезненный вид. Из-под парки торчали голубая рубашка и полы пиджака, на левой штанине темнело пятно чего-то неопределенного. Слабый, будто вымученный голос так и просил: «Добейте меня или отстаньте».

      – Покажи, – сказал Глеб, подойдя вплотную. – Кирпич? Они еще работают?

      – Отвали, – буркнул Игорь.

      – Расслабься.

      Атмосфера накалялась. Студенты не особо радовались поездке, а возникшие