Последняя осень. Буря. Дарья Пырх

реальность.

      – Точно? И на канал со слитыми фото не подписан? – упрямилась Динара.

      Маша слушала вполуха, стараясь не наблюдать за Марком. Вика приблизилась к Эмилии, немного погодя протянула Глебу приготовленный коктейль и спросила:

      – Выпьешь?

      В ее голосе звучал вызов.

      – Без отравы? – с хитринкой в голосе уточнил Глеб.

      – Между ними точно что-то есть, – увлеченно прошептала Динара, будто смотрела очередной сериал.

      – Раньше ты не был трусом, – сказала Вика, сократив расстояние между ней и парнем.

      Михаил с Женей бодро подначивали: «Пей! Пей! Пей!» Глеб, хмыкнув, взял и осушил чашку, глядя прямо на бывшую. Настя покраснела, пихнула его и убежала.

      – Твоя первокурсница – истеричка, – фыркнула Вика, коснувшись его подбородка.

      – Прямо как ты, – криво усмехнулся Глеб.

      Маша приложила ладонь к горячему лбу. От духоты кружилась голова. «Нужно охладиться», – подумала она и встала, покачнувшись. Оказалось, что легкий сладковатый напиток разил наповал. Ей повезло добраться до коридора и ничего не уронить. В помещении с умывальниками было прохладно. Она уже повернула ржавый кран, как вдруг услышала крики и выглянула, увидев возле вожатской Настю с Яной.

      – Проваливай, – взвизгнула первокурсница. – Он мой, понятно?

      – Успокойся.

      – Хочешь увести Глебушку? Не выйдет, сучка!

      – Бешеная, я просто заблудилась, – пролепетала Яна, отступив. – Ты тиктоков насмотрелась?

      – Иди отсюда, дрянь! – вскричала Настя и, плюнув, хлопнула дверью прямо перед носом Яны.

      Маша мотнула головой, подошла к раковине, смочила лицо и вернулась к остальным. Воздух будто пропитался весельем. Женя и Михаил соревновались, кто кого перепьет, в противоположном углу Кирилл бренчал на гитаре для немногочисленных слушателей, Яна, активно жестикулируя, щебетала с Ангелиной и Динарой, а Глеб и Марк увлеченно переговаривались с Викой и Эмилией. Возле окна, спиной к остальным, сидел Леонид.

      – Скучаешь на празднике жизни? – спросила Маша, поставив возле него стул.

      – Не люблю посиделки, – равнодушно ответил тот, заложив пальцем страницу.

      – Почему не уйдешь?

      – В комнате дубак. Здесь хотя бы руки не мерзнут.

      Марк засмеялся. Маша ссутулилась, обхватила кружку двумя ладонями, всмотрелась в оранжевую жидкость. По поверхности плыли круги.

      – Молодость – странная штука, – отстраненно произнесла она. – Вроде все двери открыты, но почему-то кажется, что лучше уже не будет. Закончится универ, начнется рутина: дом – работа, семья, дети, заботы. Не жизнь, а чертово колесо. И так до старости.

      – Тебя от алкоголя на разговоры тянет? – резко спросил Леонид.

      По его тону нельзя было понять, недоволен он или рад поддержать беседу.

      – Тебя не пугает будущее? – осведомилась Маша.

      – А смысл бояться? – проговорил Леонид, откинув челку со лба. – Страх все портит, сбивает с толку. Надо брать и делать.

      – Только не начинай