Dневник Z. Дмитрий Зименкин

Александру с родителями в Золотом, сами едем в освобожденное Горское. Это соседний городок. Наш новый водитель Саня заметно волнуется. Он сам горчанин.

      – Восемь лет не был, Сань, да, здесь? – спрашиваю его, хотя знаю ответ.

      – Восемь лет, – отвечает. – Просто трясёт аж.

      Когда-то ополченцем с позывным «Мандрыка» он бился за свою малую Родину в составе знаменитого батальона «Призрак» Алексея Мозгового. Но тогда силы были не равны, отряду пришлось отступить, а Саня прикрывал отход подразделения с пулеметом в руках. Последним выходил. Честный и отважный парень. Высококлассный механик, способный быстро починить машину своими руками, а это в условиях фронта жизненно необходимое качество. На этом и сошлись. И вот Саша дома. Дом пострадал, но восстановить можно.

      По сравнению с другими освобожденными городами и поселками Северодонецкого района Горское более или менее цело.

      Заходим во дворик, где стоит сгоревшая украинская «мотолыга» (МТЛБ). В стене пятиэтажки торчит снаряд от РСЗО «Град». В трёх метрах от него мужчина лет пятидесяти пяти, в очках и с православным крестом поверх футболки. Рубит дрова.

      – Родился в России. Первомайская прописка (ЛНР). С этим сложно здесь. Если паспорт глянули, то потом греха не оберешься, – рассказывает Юрий Киреев.

      – А что могло быть? – уточняю.

      – В СБУ увезут, а там вернешься, нет, не известно. Один раз тормознули в городе. Увидели брелок на ключах от машины. Это отцовский, – в руках мужчины появились ключи с двумя медалями, на одной из них профиль Ленина. – Под ноги стреляли, чтобы я его снял. Говорит: «Сымай… или знымай…» Свет, не помнишь, как там на украинском? – спрашивает мужчина у сидящей рядом супруги.

      – Я сама украинский не знаю, – отвечает супруга.

      – Под ноги стрельнул. «Снимай». Я снял. «Выбрасывай», говорит. Ну, я выбросил вперед, запомнил куда. Потом вернулся и забрал. Эта медаль моего отца – «ветеран труда». А это дедовская, юбилейная.

      Юрий продолжает:

      – Вэсэушников я могу поделить. В основном обычные мужики. С деревень позабирали. Сидели тут у нас, с ребятами выпивали, разговорились. Говорят: «А что делать? Не пойду на войну – хату спалят. Все равно придется идти. Другой, правосек молодой кричал тут: мы пришли и будем здесь навсегда! Ну, в ту же ночь снаряд по их дому прилетел, там они и остались. А когда соседа ранили, ходили к их медикам военным. Послали. Сказали: мы лечим только своих. Хорошо волонтеры были – помогли. Вот так.

      К закату этого дня заезжаем по просьбе одного знакомого из России к его бабушкам.

      Баба Тоня и баба Варя – две сестры. Но такие разные. Антонина веселая, общительная, в ярком красном жакете поверх белой блузки, легкая чалма на голове, словно у светской дамы из начала двадцатого века. Варвара – наоборот. Грустная, маленькая, заплаканная. Недоверчивая. Её нам и нужно вывезти. Потому показываем видеообращение внука Дмитрия: «Если вы смотрите это видео, значит, к вам приехали надежные люди…»

      – Ди-и-има! –