Миля над землей. Лиз Томфорд

с насыщенным тоном кожи, они его дополняют. Ему идет. Я не знаю, как еще это объяснить.

      – Может, попробуешь ответить еще раз? – интересуется Зандерс, не особо торопясь надевать спортивные штаны и футболку. Обнаженное тело занимает весь проход, а руки лежат на подголовниках кресел по обе стороны прохода, заключая меня в клетку. – Тебе нравится то, что ты видишь?

      Я напускаю на себя самое самодовольное выражение лица, не собираясь раздувать самолюбие этого мужчины больше, чем оно уже есть. В самолете не так много кислорода. Не хочу, чтобы его самолюбие нас всех задушило.

      Ну, вы меня понимаете. Безопасность и все такое.

      – Э-э-э, – безразлично тяну я, скрещивая руки на груди и непреклонно встречая его взгляд.

      – Еще бы, милая.

      Зандерс надевает через голову белую футболку, его взгляд отрывается от моего лишь на секунду, когда ткань закрывает его лицо. Затем он натягивает серые спортивные брюки, а я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на змею у него в трусах.

      И серые треники? Да ладно тебе, чувак.

      – У тебя немного… – Он вытирает уголок рта, пытаясь сказать мне, что от одного взгляда на него у меня текут слюнки.

      Я на девяносто процентов уверена, что это не так, но если это так – я не удивлюсь. Впрочем, проверять я не собираюсь.

      Он чертовски привлекательный.

      Его карие глаза бросают мне вызов, удерживая мое внимание, заставляя провести пальцем по губе и проверить, не потекли ли у меня в самом деле слюнки.

      – Ненавижу тебя, – напоминаю я ему, пытаясь удержать свои позиции, отчего он падает вперед в высокомерном смехе, держась за грудь.

      Когда Зандерс снова выпрямляется, я делаю движение, чтобы проскользнуть мимо. Мне нужно выбраться из этого проклятого прохода, но он останавливает меня, опираясь на сиденье напротив, его рука загораживает выход.

      – Я хочу газировку.

      Сглотнув, я поворачиваюсь к нему, играя с огнем. Его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, и оно чертовски прекрасно. Даже на таком расстоянии я практически чувствую тепло его губ. Или, может быть, это тепло его горящего взгляда.

      – Сзади есть холодильник, можешь взять сам. – Я отталкиваю его руку, чтобы пройти, может быть, чуть сильнее, чем это необходимо, но он заставляет меня нервничать, и мне это не нравится. Не люблю, когда с меня срывают маску уверенности.

      – Стиви, милая, побольше лайма! – восклицает он с довольным смехом, и я закатываю глаза.

      Но чувствую, как румянец заливает мои щеки.

      Я принесла ему эту чертову газировку.

      А еще я принесла ему добавки, подушку и пакет чипсов – все это он легко мог взять и сам. Мы не просто так оставляем все это в доступе.

      Моя единственная надежда на то, что кнопка вызова стюардессы над его головой перегорит и перестанет работать. Учитывая скорость, с которой он нажимает на кнопку, я не удивлюсь, если так и произойдет.

      На заднем камбузе снова загорается синий огонек, указывая на то, что пассажир нуждается в нашей помощи.

      С моих губ срывается слышимое ворчание.