Любовь по обмену. Разрешите влюбиться. Лена Сокол

все подряд. Щелкаю, щелкаю. Проезжаем мимо парка и спускаемся к реке. Дима рассказывает мне про СССР: хотя они и не застали ту эпоху, но их родители отзываются о ней очень тепло. Великие научные открытия, экономический рост, добрые фильмы, всеобщее равенство – они реально любят то время.

      Чем больше я слушаю его, тем глубже понимаю, что несколько мировых войн, после которых долго приходилось восстанавливаться и практически восставать из пепла, суровая погода и морозы – все это наложило сильный отпечаток и выработало у русских особую силу характера. Они ценят общение с близкими и проявляют стойкость в борьбе со стрессом, вызванным окружающей действительностью.

      Осознаю вдруг наше главное различие.

      С детства нас в США учат, что весь мир создан для того, чтобы помочь нам добиться успеха. Приди и возьми свое. Здесь же люди с ранних лет готовятся к тому, что вокруг их будут ждать препятствия, которые нужно будет преодолевать. Сомнение и скептицизм дают этим людям потрясающую способность приспосабливаться и побеждать.

      Мы катаемся до тех пор, пока не становится темно. Везде зажигаются фонари. Вечерний город великолепен, и жизнь в нем не останавливается – машин на дорогах становится только больше, люди спешат по своим делам, работают все магазины. Шум, суета, огни витрин – все смотрится идеально.

      Мы сдаем велосипеды и идем в какое-то маленькое уличное кафе. Из колонок играет музыка – похоже, какой-то русский речитатив. Исполнитель гавкает под неторопливую мелодию так быстро, что это звучит так, будто с неба падают печатные машинки, заправленные фольгой.

      – Мы в уборную, – говорит Маша, взяв Зою под руку, – возьмите пока нам кофе.

      Мы с Димой делаем заказ и буквально падаем за столик. Внутри меня бурлят адреналин и хорошее настроение с примесью детского восторга. Я впечатлен увиденным, и даже вечерний холодный ветер не способен сейчас унять жар, разгорающийся у меня внутри.

      Уже через пару минут нам приносят кофе, бургеры, колу и картошку. Едой заставлен весь стол. Вытягиваем ноги, закуриваем с Димой вместе и молча наблюдаем, как на небольшой сцене рядом с кафе устраиваются музыканты. Наши девчонки тоже уже там, стоят в паре метров от них и ждут начала выступления. Они показывают нам жестами, что сейчас подойдут.

      Выпускаю дым и мысленно обещаю себе, что брошу курить, когда кончится эта пачка. Невольно наблюдаю за Зоей: с этим хвостиком она почти как школьница – маленькая, аккуратно сложенная, изящная. Когда смолкает рэп из колонок, и музыканты зажигают пространство возле кафе первыми гитарными аккордами, ее бедра начинают покачиваться в ритм, а пальцы умело отщелкивают ритм.

      Меня завораживает это зрелище. На почерневшем асфальте мягко ступают ее ножки, плывет, как лодка на волнах, ее тело, а руки – поднимаются и опускаются, очерчивая изгибы тонкой талии и длинной шеи. Она не позволяет себе полностью отдаться танцу, лишь немного заигрывает с ним, дразнит осторожными движениями и плавным колебанием плеч, но я вижу перед собой откровение – девушку, которая