Небо полное звезд. Другие мы. Лена Сокол

приглядеться, детка. – Успокаивает её мама. – Здесь живут чудесные, милые люди.

      – Может, не чудесные, а чудные? – Уточняет сестра, завидев в окне дома напротив старуху в ночной рубашке и с точно таким же, недовольным выражением на лице, как и у неё самой.

      – Добрый день! – Кивает мама нашей будущей соседке.

      Но та, завидев приветствие, резко запахивает шторы.

      Я стою у открытой двери и смеюсь над этой картиной. В каждом городе свои чудаки и свои особенности. В этом мне нравится, что он не такой, как все. Ты будто очутился на другой планете.

      – Пойдёмте в дом! – Кричу я.

      Вхожу внутрь, бегло осматриваю интерьер гостиной и кухни, а затем мчусь наверх, чтобы занять лучшую комнату.

      Ею оказывает большая, светлая спальня, окна которой выходят на дом соседей справа. С этой точки, как с наблюдательной башни, виден весь город: вон там современная застройка, дальше центр города, парк, а вон на том клочке, вдалеке, несколько советских блочных пятиэтажек – они выделяются на теле города блёклым серым пятном, словно чужие. Их, видимо, возвели на скорую руку в ту пору, когда Сампо активно застраивался.

      Даже старые финские многоквартирные типовушки, мимо которых мы проезжали на въезде в город, смотрелись надёжнее и современнее этих.

      – Дорогая, может, ты возьмёшь хотя бы пару сумок? – Слышится голос мамы.

      – Брось, занесём их позже. – Отвечает Софья.

      – Хорошо, тогда я сама.

      – Я же сказала, давай потом!

      – Но детка…

      По лестнице раздаются шаги.

      – Эта комната уже занята. – Сообщаю я, когда сестра открывает дверь и скользит взглядом по белым стенам.

      Пусть берёт себе дальнюю, окна которой выходят на лес и окраину. Ей и так всегда достаётся всё самое лучшее, полезно будет ощутить себя проигравшей.

      Софья молча захлопывает дверь и идёт дальше.

      А я отрываю взгляд от окна и оглядываю свою новую спальню с довольным видом. Мне нравится, что она превосходно меблирована, просторна и светла. Есть, где развернуться, ведь прежде у меня никогда не было такой большой, собственной комнаты.

      Я бросаю рюкзак на стул и подхожу к большому напольному зеркалу. С новой стрижкой, открывающей шею, я смотрюсь совсем взрослой. Неплохо было бы добавить к этому образу юбку покороче, открытый топ и, скажем, пирсинг в носу? Нет, такого мама мне не позволит.

      Я спохватываюсь:

      – Мам, давай, помогу!

      Спускаюсь вниз и заношу в дом из машины остатки вещей.

      – С каждым разом это всё труднее и труднее. – Подытоживает мама, закрывая дверь и проводя тыльной стороной ладони по лбу. – И откуда у нас столько барахла, не знаешь?

      – У тебя две девочки-подростка, – напоминаю я.

      – Точно.

      Я подхожу ближе и заключаю мать в свои объятия. Её руки смыкаются на моей спине, а затем тут же размыкаются:

      – Так, нужно же ещё занести продукты и приготовить что-нибудь на ужин.

      – Лучше отдохни, а я позвоню в службу доставки. Закажем пиццу в честь переезда?

      – Пиццу? –