Разрешите влюбиться. Теория поцелуя. Лена Сокол

на вечеринку. Хитро и находчиво.

      Я повернулся к своей. На ботаничке лица не было. Она вообще не понимала, что происходит, и все еще пыталась вырваться. Уперлась руками в мою грудь в безуспешной попытке оттолкнуть и еще чаще захлопала глазами.

      – Эй, Настя. Настя… – Взял в ладони ее маленькое личико. – Посмотри на меня. Ну, ты чего? Мы их уделаем.

      – Это кто у него там? – Пискнул знакомый голосок из толпы. Лидка. Вот же стерва. – Ого! Страшила, что ли? Да ла-а-адно!

      Повернулся, одаривая ее гневным взглядом.

      Настя тоже посмотрела в ту сторону, откуда раздался голос, и решительно выдохнула:

      – Ладно, Гай. Я согласна.

      – Ты знаешь, как меня зовут? – Усмехнулся.

      Она облизнула губы, повернулась и стойко выдержала мой взгляд:

      – Только попробуй облажаться, понял?

      – Чего? – Опешил.

      Она бросила короткий взгляд на наших соперников, встала на цыпочки и шепнула прямо мне в ухо:

      – Если ты, дрищ, проиграешь ему, то над тобой все будут ржать, а не надо мной, усек? Так что лучше сдохни, но выиграй.

      Не смог разобраться, что это – внезапно охватившая меня ярость от ее дерзкого поведения или радость от того, что она вдруг согласилась, но улыбнулся. По телу табуном разбежались мурашки.

      – Ну, что ж. Постараюсь не сдохнуть.

      Как она вообще могла во мне сомневаться?

      Расстегнул пуговицы на рукавах рубашки, быстро содрал ее с себя и накинул девчонке на плечи:

      – Надевай, не на землю же бросать.

      Она неуклюже продела руки в рукава и пошатнулась, словно теряя сознание.

      – Эй, ты чего? – Меня умиляло, как эта кроха злилась. – Ёжа? Тебе плохо, что ли?

      У нее щеки раздулись от возмущения, одуванчиковые волосы еще сильнее распушились, а брови гневно сошлись на переносице, заставив еще ярче сиять большие голубые глаза.

      – Кто? – Подалась вперед. Хотела ухватиться за меня, да только руки полностью скрылись в длинных рукавах моей рубашки. – Как ты назвал меня? – Прошипела.

      – Тише, тише, – выдохнул ей в ухо, подтягивая к себе. – Все на нас смотрят. – Но отчаянные попытки вырваться только усилились. – Я думал, тебе понравится. Это же ласково.

      – Не смей меня так больше называть!

      – Готовы?

      – Да. – Отозвался. – Мы уже.

      – Еще раз обратишься ко мне не по имени, – предупредила малявка, закатывая рукава моей рубахи, – и тебе придется вместо меня тягать свою толстозадую подружку.

      – Это какую?

      – Вон. – Кивнула в сторону Лидки, стоящей на краю образованного круга со стаканчиком в руке и застывшей на лице недовольной миной.

      – Лидку, что ли?

      – Ее самую.

      – Да какая ж она мне подружка? Я холостой.

      – Судя по ее физиономии, она так не думает. – Настя покосилась в ее сторону и поморщилась. – Если у меня будут проблемы, то ты, мажорчик, ответишь своей головой.

      – Кто? – Усмехнулся. – Как ты меня назвала?

      – Лучше разомнись, как следует. –