Сердце на двоих. Теория поцелуя. Лена Сокол

не удержался – легонечко хлопнул Нинку и ее подружку Светку по ягодицам.

      – Хулиган, – подмигнула мне Света.

      Нина промолчала. Проводила меня недовольным прищуром. Ей было проще договориться с подругами о разделе территории, чем качать свои права передо мной.

      Это всегда было совершенно бесполезным занятием. И она либо принимала нашу модель «отношений», либо оставалась ни с чем. А мне… мне обычно было откровенно фиолетово на всю эту ерунду.

      – Кирюха, выпей с нами! – Один из приятелей Тима, рыжий Костя, перегородил мне дорогу к лестнице, ведущей на первый этаж. Тряхнул перед лицом бутылкой пива и едва не расплескал ее содержимое.

      – Не сейчас, Костян. – Сухо произнес я, отодвигая его к стене.

      – А когда? Пф… Сейчас самое время! – Заплетающимся языком промычал он.

      – Слушай, брат, если захочешь блевануть, – указал ему на туалет в конце коридора, – уборная там. Но советую тебе больше не пить, даже за мою победу.

      Хлопнул его по плечу, развернулся и, протискиваясь через толпу танцующих ребят, направился к лестнице.

      – Там твой брат. – Остановил меня Тим на пороге.

      – Видел. Уже иду.

      – Все будет нормально? – Он ухватил меня за локоть.

      Я отдернул руку.

      – Конечно. – Кивнул для верности и вышел на улицу.

      Какого черта Илья возился на стадионе чуть ли не до полуночи? И почему не оставил фургон с мотиком на охраняемой стоянке? Приспичило же пригнать его домой именно сегодня и сейчас!

      Пока я спускался по ступеням, буквально ощущал его гнев на себе. Чувствовал, как он закипает. Да, мы разные, и всегда такими были, но лепили-то нас определенно из одного теста.

      Братья…

      Буквально с рождения каждый из нас развивался по-разному, по-своему реагировал на мир, и даже карандаш мы держали в разных руках и по мячу били тоже: он – левой, я – правой. Но у нас всегда было словно одно сердце на двоих. Он ударялся – мне было больно, он убегал – я шел за ним следом. Все и всегда, не задумываясь, делили пополам. У близнецов, знаете ли, есть один потрясающий феномен: током бьет одного, а трясет всегда обоих.

      – Брат, брат, брат, эй! – Вздымая руки к небу, попросил я. – Хватит сигналить, ладно? Ты зачем шум поднимаешь? Хватит с соседей и той вечеринки, которую я закатил. Между прочим, в твою честь. А ты еще и шумишь на всю улицу.

      Нет, наглое вранье меня сейчас точно не спасло.

      Обойдя несколько байков, припаркованных возле двери гаража, я приблизился к фургону.

      – Шутишь? – Сквозь зубы прорычал Илья и хлопнул дверцей автомобиля.

      Сделал несколько решительных шагов и замер напротив меня. Бросив короткий взгляд на темные окна особняка, расцвеченные цветными пляшущими всполохами, он покачал головой:

      – А я, как дурак, рассчитывал сегодня выспаться. – Резким движением брат скинул капюшон с головы. – Опять тусовку собрал?

      Неужели, я обычно выгляжу так же борзо, когда сержусь? Илья напоминал сейчас просто огромный сгусток гнева и возмущения. Красноватые прожилки в