Грех прощения. Не совершай греха прощения. Анна Богинская

случился приступ глухого кашля.

      – Ты хотел о чем-то поговорить?

      Телефон Матвея заиграл мелодию. Он отвлекся на разговор. Судя по ответам, звонила мать, интересовалась событиями его жизни. Официантка принесла мартини. Анна закурила. Ее мобильный просигналил о новом сообщении. Она набирала ответ адвокату, уже не слыша разговора. В этом заключалась особенность ее мировосприятия: когда она печатала текст, то переставала слышать. Нажала «Отправить».

      – Мама, ты же знаешь: с моим еврейским счастьем я встретил и потерял девушку, которая снилась мне всю жизнь. Ты бы ее видела! – чуть громче обычного завершил он. – Собираюсь. Как раз этим занимаюсь. Да, – сказал Матвей и положил телефон на стол.

      Анна поняла, что разговор окончен.

      – Как мартини?

      – Отлично.

      – Не люблю, когда девушки курят. Но тебе идет сигарета, – прокомментировал он.

      Официантка принесла салат. Анна принялась за еду. Матвей же продолжал наслаждаться кальяном, бормоча себе под нос:

      – Лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой…

      – Что это?

      – Песня такая есть: «Лучший секс – это с женой». Заела прямо. Лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой, лучший секс – это с женой… – продолжал напевать он.

      Затем пристально посмотрел на нее и, не отрывая взгляда, запустил руку в боковой карман своей сумки, пошарил там и застегнул молнию. Анна наблюдала.

      – Закажи себе еще мартини, – предложил он.

      – А как я за руль сяду?

      – У меня есть права. Я тебя отвезу. Заодно накормишь меня своим вкусным салатом, – он встал из-за стола. – Я на минуту, – сообщил он и направился внутрь ресторана.

      До нее донеслась фраза, брошенная на ходу официантке:

      – Повторите ей мартини.

      Его телефон остался лежать на столе. Мозг истерично просчитывал варианты. Что-то явно происходило. «Лучший секс – это с женой». Его песня. Он сделал ей комплимент, причем несколько раз, затем начал петь. Она привстала, дотянулась до его сумки, расстегнула карман, запустила в него руку – и рассмеялась. Она поняла, что он будет делать дальше.

      Матвей вернулся. Сел на свое место. Оглянулся.

      – Дует здесь!

      – Так садись ко мне, – улыбнувшись, Анна пересела из центра дивана ближе к стене.

      – Нет, – уверенно заявил он. – Я пересяду, а ты будешь ко мне приставать.

      – Пальцем до тебя не дотронусь, – рассмеялась она, но внутри ощутила легкий укол.

      – Я тебя знаю! Стоит только сесть рядом!

      – Даю тебе слово.

      – Ты всегда так говоришь, а потом начнешь приставать!

      – Я даю тебе слово. Я его редко даю, но всегда держу, – улыбнулась она.

      Анна похлопала по дивану. Матвей театрально вздохнул и пересел.

      Она ощутила терпкий запах ванили.

* * *

      Матвей припарковал автомобиль. Всю дорогу к дому играла его любимая песня «Нью-Йорк» в исполнении дуэта Jay-Z и Alicia Keys. Анна тоже ее любила, но после снятия швов слушать перестала: эта песня ассоциировалась с Матвеем.