Московская Русь. От княжества до империи XV–XVII вв.. Дмитрий Володихин

том, что Московское царство пошло по пути раннего насыщения воинства ручным огнестрельным оружием, а также массированного использования артиллерии в походах. Стрельцы давали в битвах с теми же крымцами очень серьезный козырь. А полевая и осадная артиллерия вообще стали довольно быстро излюбленным родом войск, без которого Москва просто не мыслила ведения боевых действий.

      В-четвертых, Московская Русь надолго влилась в громадную систему восточной торговли, на протяжении долгого времени контролировавшейся Золотой Ордой и ее «потомками». Отсюда – освоение способов организации восточной торговли и пристрастие к использованию престижных восточных товаров (например, кольчуг, шлемов, клинков, изготовленных турками или персами). Отсюда же – массовое заимствование слов из тюркской речи, в том числе слов чисто бытовых, связанных с названиями товаров или с организацией повседневной жизни в тех местах, где русские постоянно контактировали с ордынцами. А это либо торговля, либо та же война.

      Остальное – по мелочам. Возможно, столбцовое делопроизводство в московских приказах, но это на уровне гипотезы. Бумага пришла с Востока, то есть опять-таки через Орду, постепенно вытеснив из числа письменных принадлежностей дорогой пергамент. Завоевывая Сибирь, русский человек, естественно, учился у аборигена многим бытовым нюансам по части еды, одежды, передвижения. Шапку Мономаха некоторые считают восточным шлемом. Но это тоже на уровне гипотезы: ее точно так же могли изготовить в одном из государств византийского мира.

      В главном Россия не столько училась у Орды, сколько решительным образом отворачивалась от ее опыта.

      Прежде всего и самое главное: ни Русь Владимирская, ни Русь Московская, ни Московское царство не были странами ислама. В России XV—XVII веков ислам существовал на задворках. Его исповедовали завоеванные восточные народы: татары, черемисы, ногайцы и т. п. либо чингизиды, перешедшие на службу к московским государям, но сохранившие веру предков. Никто из них не играл ведущей роли ни в культурном, ни в политическом, ни в экономическом пространстве страны.

      Летописи доносят глухие, краткие известия о попытке исламизации Владимирской Руси во второй половине XIII века, в самую тяжелую пору ордынского ига. Ее предприняли откупщики ордынской дани, мусульмане-«бесермены», очевидно, из Средней Азии. Под 1262 годом летопись сообщает: «Избави Бог от лютого томления бесурменского люди Ростовьския земли. Вложи ярость в сердца крестьяном, не терпящее насилиа бесермен, всташа вечем, изгнаша их из городов из Ростова, из Володимеря, из Суждаля, из Ярославля. Откупляху бо и оканьнии бесурмене дань Татарьскую и от того великую пагубу творяху, роботяще резы… Того же лета убиша Изосима преступника; тот бе мних, образом точию, сотоне сосуд, бе бо пианица и студословец, празднословец и кощунникъ, конечне отвержеся Христа и бысть бесерменинъ, вступи в прелесть лжаго пророка Махмета; бе тогда приехал титям (посол, доверенное