Человек из Прованса. Павел Косвигин

е время по улицам, однако же из гостиницы вышел скромно одетый мужчина на вид лет тридцати. С собой у него был чёрный, как его пальто, зонт. Он шёл столь быстро, что почти переходил на бег. В его лице читалось такая скорбь, какую если и испытывает, то только со смертью близкого человека.

      Пройдя таким образом около километра, он зашёл в первый попавшийся бар, который не сказать, что был образцовым, скорее даже забегаловка, но тем не менее владельцу хватило ума не превратить своё владение в кабак.

      Мужчина мигом, даже не разглядывая убранство бара, поспешил к стойке

      – Пива. Самого дешёвого.

      Бармен лениво достал кружку и налил для посетителя.

      Оплативши пиво, он отправился к самому дальнему столику, хотя трудно было сказать про “дальний” в этом месте. Севши, он отпил глоток и

      повесил голову, подперев её руками. Посидев так, он начал шептать себе будто молится. Никто толком не мог заметить его меланхолии, ведь бармен ушёл в подсобку, а других посетителей в баре не было.

      Тем временем было уже три часа, скоро рассвет. Отчего к мужчине подошла женщина:

      – Месье, вставайте, мы закрываемся

      Посетитель, почти не пьяный, поднял голову и кратко оценил её взглядом:

      – А вы кто?

      – Официантка

      – Что-то вас здесь не было когда я пришёл.

      – Если вы будете пререкаться, я позову бармена.

      Тогда мужчина резко встал и вылетел из бара: “Даже из чёртового кабака уже гонят!” Выйдя из бара, он ощутил запах свежести после дождя, однако ни свежесть, ни ночь с её россыпью звёзд не могли унять той боли, что ютилась в нём. За неимением других вариантов он сел на лавку напротив бара и сел ждать бог знает чего.

      А тем временем женщина протёрла столики, подмела пол, отпустила бармена, вышла из бара. Но направилась она не домой, а к лавке:

      – Ваш зонт.

      Он с непонимающим взглядом спросил её:

      – О Господи, ладно я, но вам ли не всё равно?

      – И что же мне надо было с ним сделать?

      – Выбросить, подарить бармену, оставить себе, сделать собственностью заведения. Время три ночи, разве вам сейчас не хочется, например, спать? Вместо этого вы заботитесь о том, что какой-то маргинал забыл свой зонт!

      – Вы могли бы тогда не устраивать здесь истерик, а просто принять зонт и сделать с ним, что захочется!

      Он взял зонт и швырнул его в урну. Маргинал уже хотел уходить, но женщина остановила:

      – Вы можете проводить меня до дома?

      Мужчина вцепился в неё взглядом. Он и мог бы отказаться, но ведь у неё можно по итогу попросить денег за сопровождение.

      – Куда вам?

      – К Парк-де-Со.

      – Это примерно полчаса ходьбы. Вы так всегда ночью ходите?

      – Бывает бармен подводит, бывает одна.

      – А вы не боитесь, что я, например, маньяк?

      – Вряд ли маньяк стал бы вначале пререкаться в баре, а потом устраивать скандал из-за зонта.

      – И то верно.

      По дороге они были абсолютно беззвучными. Никто не проронил хоть единого слова, да и не особо хотел. Он не видел смысла распинаться, ведь это всего лишь услуга охраны, для него это просто способ подзаработать. Она, а чём ей говорить? Всё их знакомство это случай в баре и зонт.

      Первые лучи рассвета подступали, когда двое подошли к ее дому. Это было старенькое двухэтажное здание, сильно потрёпанное временем. Но учитывая её место работы, сложно было ожидать чего-то ещё. Тем временем город ещё спал. Мало кому придёт в голову вставать рано в таком городе как Париж. Они дошли до подъездной двери, и она спросила:

      – Это из-за того, что я сказала про бармена, вы так резко ушли?

      – Я тяжелее его в два раза, о чём вы?

      – Тогда почему?

      – У вас любопытства до затылка, а денег до пят. А хочется, наоборот, правда? И тем не менее я жду свои пять франков за конвой

      – Какие ещё франки? Я думала, что вы это сделали из чистого благородства.

      – О Боже, да как же ты нас терпишь? Уважаемая… как ваше имя?

      – Аннет.

      – Уважаемая Аннет, я очень надеюсь, что ваши слова про благородства – неудачная шутка. А насчёт франков… да и чёрт с ними, не жили богато, нечего и начинать. Удачного дня.

      Он развернулся и с той же резвостью, что и в баре пошёл прочь. Она же не отойдя от выше сказанных слов – со странным чувством проводила его взглядом и удалилась в подъезд.

      К вечеру Аннет опять заступила на смену. Она всё ещё не могла забыть тот выпад со стороны мужчины, поэтому бармен сделал ей замечание:

      – У тебя кто-то умер?

      – Нет, просто голова болит.