Когда поют деревья. Бу Уокер

тумане. Но прохладный ночной воздух ее встряхнул – в голове немного прояснилось. Какое счастье, что она оттуда выбралась. Вот бы сейчас оказаться дома, в своей постели.

      – Куда ты меня несешь? – пробормотала девушка, почти не надеясь, что парень ее поймет.

      Томас все еще разговаривал – кажется, кому-то объяснял, что надо отвезти ее домой.

      – Не волнуйся, – успокоил он Аннализу. – Я всего лишь вынес тебя на свежий воздух.

      Небо кружилось черным водоворотом, и глаза норовили закатиться. Еще никогда ей не было так плохо. Хоть бы все поскорее закончилось.

      Парень нашел островок травы и усадил Аннализу. Ей казалось, что рядом маячат два или три Томаса.

      – Мне надо домой, – заплетающимся языком пробормотала она.

      Томас опустился рядом на колени и стал задавать какие-то бессмысленные вопросы. Девушка словно со стороны слышала, как объясняет, что пришла сюда с Нино. Томас спросил что-то еще, но она не могла разобрать ни слова. Она пыталась отвечать, только, похоже, безуспешно.

      Кажется, он повторял одни и те же вопросы: с кем ты приехала, как выглядит твой кузен и что у него за машина. Аннализа пошевелила губами… к горлу подступила тошнота, и она зажмурилась, молясь, чтобы все прошло.

      – … уехать отсюда, пока тебя не поймали… ты несовершеннолетняя… алкоголь… – уловила она.

      Мысль показалась здравой, и Аннализа на всякий случай повторила:

      – Я просто хочу домой…

      Парень опять понес какую-то околесицу. Аннализа старательно вслушивалась. Что-то про машину кузена и про записку.

      – Большой и раздолбанный коричневый автомобиль на краю поляны… – с грехом пополам объяснила она. – С ананасовым освежителем воздуха.

      Снова что-то неразборчивое.

      – Пожалуйста, домой… забери меня домой.

      Томас взял ее за руку.

      – Я отвезу тебя в Миллз. Помнишь Митча с игры в Давенпорте? Он передаст твоему кузену, что случилось.

      Хотя Аннализа различала отдельные слова, они казались бессвязными и лишенными смысла. И все же голос Томаса внушал спокойствие и уверенность, поэтому она кивнула. Кажется, Томас куда лучше ее соображал, что надо делать.

      В ту же минуту он вновь поднял Аннализу на руки и стал спускаться с холма, повторяя, что все будет хорошо. Девушка закрыла глаза. Почему-то она ему верила. Вскоре раздался звук открывающейся и закрывающейся двери, гул заводящегося мотора, и Аннализа наконец-то откинулась в кресле. Машину несколько раз тряхнуло, а потом она плавно покатилась по дороге, и Аннализа погрузилась в темноту под изнанкой век.

      Когда она разлепила мутные глаза, за окном мелькала дорожная разметка, подсвеченная фарами. Девушка огляделась по сторонам и поняла, что едет в машине. Сквозь приспущенные окна проникал спасительный прохладный воздух. Слева сидел Томас – он держал одну руку на руле, а другой облокотился о дверцу машины.

      – Проснулась? – заметил он. – Как ты себя чувствуешь?

      Обрывки произошедшего стали всплывать в памяти, как замедленное кино. Вот