Наблюдатель. Нэнси Кресс

Каро.

      – Как обычно.

      У Анжелики постоянно все как обычно, и так будет до тех пор, пока она не станет когда-нибудь никем и перестанет определять жизнь Эллен и своей старшей сестры Кайлы. Кроме них, у Каро не было других родственников, и она сделала бы для них все что угодно – хотя это она думала, что так думает, а теперь вот облажалась по полной программе.

      – Мне тебя будет очень не хватать, – сказала Эллен. – Ведь хочешь не хочешь, а тебе придется уехать туда, где найдется хорошая работа. Моя сестричка-косторезка.

      Каро рассмеялась, того не желая.

      – Слово «косторез» давным-давно никто не употребляет. И значение у него совсем другое.

      – Заклинательница черепов. Редактор мозгов. Мозговая шахтерка!

      – Где ты взяла такой жаргон?

      Эллен загадочно улыбнулась, но тут же посерьезнела:

      – Ничего, Каро, я справлюсь. Мне кошмарно будет не хватать тебя, но я справлюсь.

      – Я знаю. – Ее сестра справлялась с жизнью лучше, чем, пожалуй, кто угодно другой, оказавшийся в подобном положении. Но если Каро удастся прилично зарабатывать где-нибудь в другом месте, она сможет и дальше помогать Эллен деньгами. Они ей очень нужны. Социальное пособие, которое платят на Анжелику, совсем маленькое, Кайла вырастает из одежек сразу же, как только Эллен приносит их из «Гудвилла», муж Эллен, никчемный хулиган и бездельник, уже год как исчез из виду, и никто, включая полицейского, который должен следить за его поведением, не может получить от него ни слова, не говоря уже о деньгах. Но не меньше, чем деньги, Эллен требовалось общество нормальных взрослых людей, которые могли бы облегчить ее ужасную бытовую рутину, а выдерживать пребывание в одном доме с Анжеликой был способен мало кто, кроме Каро.

      – И где ты намерена искать работу? – спросила Эллен.

      – Пока не знаю. Надо подумать. До сертификации еще почти месяц.

      – Что ж, лично мне надо навестить дамскую комнату.

      Оставшись в одиночестве, Каро решительно выбросила из головы пораженческие мысли. В конце концов, она погружалась в подобные мысли каждый раз, когда использовала микроскоп, проходила ножом или лазерным лучом сквозь мягкое серое желе живого мозга. Она все время режет собственными руками воспоминания, восприятие, способность двигаться, говорить и думать. Все это хрупко, как снежинка, и легко растворяется от малейшего движения ножа, от разрыва нерва. Мысли ничего не меняют, меняют только действия. Состоялась вечеринка, состоялось и слушание. И то и другое осталось в невозвратном прошлом, и теперь Каро предстояло идти вперед. В другой город, в другую жизнь, отличную от той, о которой она мечтала. Она будет приезжать как можно чаще, чтобы повидать Эллен и детей. Это у нее получится. Все получится – как получалось всегда. Худшее уже позади.

      Элен не стала допивать виски. Каро даже не пригубила из своего стакана. Пока сестра была в туалете, Каро выбралась из кабинки, отыскала официантку и расплатилась за весь заказ, пока это не успела