Путь Убийцы: Начало Кошмара. Никита Ф.

отню тысячами смертями.

      Я Марк Соколов, и если история обо мне когда-нибудь будет услышана, то я надеюсь, что мир поймет, что такое война…

      Я обычный парень, оказавшийся на тропе войны, войны, которой никто не хотел. Мне всего 15 лет, конечно же я ничего не стоил и не мог, поэтому и оказался не дома, не на базе, а на каменоломне.

      Тут уже не было уюта, бабушкиной еды, маминой заботы и прочих нежностей. Были лишь холод, камни и возгласы тюремщиков.

      Одним из них как раз оказался разговорчивым.

      – Эй парень, ты выглядишь как не наш.

      – А я говорил, что я отсюда?

      – Нет, я в смысле ты выглядишь как русский.

      Я вонзал кирку в камень и замер.

      – Что ты хочешь этим сказать?

      – Ничего, просто спросил.

      Он продолжил работать как ни в чем не бывало.

      Я еще посмотрел на него несколько секунд и тоже продолжил работу.

      Но он все не умолкал и уже через 5 минут снова обратился ко мне.

      – Русский значит, как попал сюда?

      Я решил промолчать.

      – Так еще и такой молодой, Тебя как звать то?

      Он начинал раздражать меня.

      – Меня Аркадий, а тебя?

      Я не выдержал.

      – Заткнись Аркаша!

      В горах послышалось эхо.

      Тут же все затихло.

      Но тут разнесся возглас надзирателя.

      – Что встали?! Работайте!

      Тут же остальные вздохнул продолжили работу.

      Я же не отставал.

      Он снова начал.

      – Ты в тюрьме видимо в первые, одно дело иметь всех за врагов, но когда все будут иметь тебя за врага, тебе будет хуже.

      – Я здесь ненадолго.

      –В каком смысле?

      – Я сбегу отсюда.

      – Хочешь оказаться на месте этого камня?

      Он машинально расколол глыбу камня.

      – Уж поверь куда лучше, чем работать на таких существ.

      Аркаша заинтересовался вопросом.

      – Я знаю, эти люди наняты правительством.

      – Как будто я этого не знаю.

      – Но, видишь всех этих заключенных? Половина пленных, половина рабов, а другая половина жители.

      Теперь я заинтересовался.

      – Что ты имеешь ввиду под словом «жители»?

      – Я, они, всего лишь жители государства, отказавшиеся идти на войну.

      – Они заставляют вас идти на фронт?

      – Именно.

      Огонь по своим?

      – Непослушных просто ссылают сюда?

      – Да, и работаем мы тут до истощения, я здесь с начала войны, и не видел чтобы кто-то уходил отсюда живым или раненым, только трупами на ближайшее кладбище, а бывало ими скармливали нас или же просто закапывали в ближайшей земле.

      – Почему вы отказались идти?

      – Вспомни наши государства ранее, никакой войны, лишь товарищество.

      – И кто виноват неизвестно.

      – Политика, не народ же поднимал все это.

      – Никаких доказательств нет.

      – Но, а кто еще?

      Я промолчал.

      – Ты умный парень, но защищать никого не стоит.

      – Ты прав.

      Аркаша стал менее разговорчив после этого разговора.

      А я стал работать под звуки железа о камень.

      Так и происходило до момента, пока нас не отправили по камерам.

      Я смотрел в глаза надзирателю пока шел.

      Он смотрел грозно, в его глазах не чуялось души, а лишь издевательство над людьми, бескорыстное и трепещущее зло.

      На этот раз он был агрессивнее, от чего я вновь получил удар плетью.

      Каждый раз когда я получал насильную пытку, я запоминал ее, чтобы в будущем ответить также.

      Зайдя в свою камеру меня тут же закрыли.

      Я, закрыв глаза, сел на деревянную лавку.

      За эти дни заточения я уже успел запомнить молитву, которую читал каждый вечер, моля о том, чтобы карма настала.

      Но тут я услышал голос из-за стены.

      – Эй парень, это ты?

      Неужели возвращение попугая?

      – Да.

      – Молитву читаешь? Это хорошо, сейчас нужно лишь молиться.

      – Сейчас нужно действовать.

      – Что ты имеешь ввиду?

      – Завтра же мы должны сбежать.

      – Ты уверен?

      Я достал из стены нож сделанный из камня.

      – Вполне.

      Конечно, он не был лучше пули или гранаты, но по крайней мере уже не кулак.

      – То есть, ты хочешь сбежать не так ли?

      – Именно.

      – Как ты себе это представляешь?

      – Устроить