Месть легионера. Андрей Негривода

неподвижно.

      Его белоснежная тога казалась снежным сугробом посреди Солнца, потому что абсолютно все окружающее было многоцветным буйством тонов и полутонов желтого и рубиново-красного. И пиалы, стоявшие на столике, и дымящиеся зажженные благовонные палочки, и даже, казалось, курящийся от них дымок. А может, именно так и было на самом деле?..

      Его руки, лежавшие на коленях, были повернуты ладонями кверху. А пальцы ладоней, большой и средний, были соединены, создавая между собой маленькие кольца.

      «Так Посвященные медитируют на солнечном свете, заряжаясь великой солнечной энергией, впитывая в себя ее могущество… – учил Андрея в детстве его первый сэнсэй Зыков. – Так они получают великую солнечную Прану и становятся непобедимыми!..»

      Абсолютно лишенное какой-либо растительности лицо старца напоминало древний пергамент – потрескавшийся от прошедших веков, пожелтевший, но все еще крепкий и надежный. И на этом пергаменте, так же как и белоснежная тога, белели большие белые точки. Большой белый круг очерчивал то место, в котором должны были срастись, но так и не срослись брови, то место, где и был у человека «Третий глаз Шивы» – чакра Аджна… А выше был нарисован белыми сверкающими точками (такое было впечатление, что эта краска даже могла фосфоресцировать в полной темноте) магический тантрический треугольник «триединства» вершиной к темени – три точки в основании и столько же к вершине, а в середине, внутри, еще одна.

      «…Число „семь“ – священная космическая мантра… Треугольник вершиной к темени – Великий циклический Путь Змея Кундалини, который возжег чакру Сахасрара, „Великий тысячелистный Цветок Лотоса“, – подумал тогда Андрей. – Боже! Неужели я это вижу своими глазами?!!»

      Старец, пристально вглядывавшийся в лицо Филина из-под полуприкрытых век, был похож на статую или какое-то божественное изваяние, потому что не сделал до сего момента ни единого движения!.. И каково же было удивление Андрея, почти шок, когда он вдруг протянул руку к столику, указывая на пузатый чайничек:

      «Выпей чаю, юноша, – прозвучал голос в голове Андрея. – Согрейся и расслабься…»

      И что ему было делать, как не повиноваться?

      «…Ты многое знаешь, юноша… Ты знаешь о Пране… Ты знаешь о космических мантрах… Ты знаешь о чакрах, которые живут в несовершенном человеческом теле, и даже знаешь, как они называются… И даже знаешь их значение… Это достойно похвалы… Но и вопроса! Откуда тебе, человеку с равнины, мальчику, могут быть известны эти постулаты?»

      Рука Андрея замерла в воздухе вместе с маленьким чайником:

      «Я учился одной восточной борьбе, гуру. А потом прочел много книг… Мне было интересно понять…»

      «И ты понял?»

      «Много лет мне казалось, что понял… Теперь я понял другое… Я не понял тогда ничего, гуру…»

      «В тебе нет гордыни – это хорошо… Какой борьбе ты учился?»

      «Айкидо, гуру. Ее основал Морихеи Уэсиба».

      «Я помню этого юношу… Он был очень целеустремленным… Он все