Темные аллеи. Иван Бунин

Серебряного века, которыми перенасыщен, к примеру, «Чистый понедельник».

      Познакомились герои «на лекции Андрея Белого, который пел ее, бегая и танцуя на эстраде», время проводят на капустнике Художественного театра в обществе Станиславского и Качалова. Обсуждают текущую культурную ситуацию (время действия – 1912 год):

      – Вы дочитали «Огненного ангела»?

      – Досмотрела. До того высокопарно, что совестно читать.

      – А отчего вы вчера вдруг ушли с концерта Шаляпина?

      – Не в меру разудал был. И потом желтоволосую Русь я вообще не люблю.

      Брюсов, автор «Огненного ангела», удостоен камео в «Речном трактире», где он предстает мерзким развратителем своих наивных поклонниц: шпилька, вполне обоснованная репутацией Брюсова, в частности широко известной его современникам историей самоубийства поэтессы Надежды Львовой[[23] ].

      «Желтоволосая Русь», в свою очередь, отзывается в «Степе». Герой рассказа, несмотря на университетское образование, «любил чувствовать себя помещиком-купцом, вышедшим из мужиков… носил смазные сапоги, косоворотку и поддевку, гордился своей русской статью». При этом приметы его московской жизни – отчетливо богемные: «завтраки… с актерами Малого театра… потом сидение в кофейне Трамблэ». Все это здорово напоминает шарж Георгия Иванова на «мужичка-травести» поэта Николая Клюева, брюсовского протеже, который в своей, как он выражается, «клетушке-комнатушке» – номере «Отель-де-Франс» – ходит при воротничке и галстуке, но в ресторан демонстративно обряжается в смазные сапоги и малиновую косоворотку.

      Отвергая «Огненного ангела», героиня «Чистого понедельника» цитирует герою «Повесть о Петре и Февронии Муромских» и «Войну и мир» (портрет босоногого Толстого висит у нее в будуаре). В «Темных аллеях» Бунин выясняет отношения с классической и современной ему русской литературой – как замечает филолог Игорь Сухих, писатель «ощущает себя одиноким наследником великой традиции, посланником девятнадцатого века в двадцатом. Он страдает и за себя, и за настоящее искусство, которое, с его точки зрения, декаденты и модернисты подменяют фокусами, кривляньем, пошлостью и патологией».

      Участники литературного кружка «Среда». Слева направо: Скиталец, Леонид Андреев, Максим Горький, Николай Телешов, Федор Шаляпин, Иван Бунин, Евгений Чириков. 1902 год

ПОЧЕМУ У БУНИНА ГЕРОИ ПОСТОЯННО ВСЕХ ОБЪЕКТИВИРУЮТ?

      При сквозном чтении «Темных аллей» бросается в глаза «избыток рассматривания женских прельстительностей», как выразился Федор Степун. Чего стоят многочисленные описания щиколоток, бедер, коленей, лодыжек и ступней, как будто заключающие в себе всю историю русского литературного фут-фетишизма, от пушкинских «ножек Терпсихоры» до Олейникова («Верный раб твоих велений, / Я влюблен в твои колени / И в другие части ног – / От бедра

23

Надежда Григорьевна Львова (1891–1913) – поэтесса. Еще учась в гимназии, вместе с Ильей Эренбургом и Николаем Бухариным участвовала в подпольной большевистской организации. В 1911 году начала печатать стихи в журнале «Русская мысль». Познакомилась с Валерием Брюсовым, с которым у нее завязался роман. В 1913 году у Львовой вышла первая книга стихов. В этом же году поэтесса, находясь в депрессии из-за зашедшего в тупик романа с Брюсовым, застрелилась.