Опасные гастроли. Далия Трускиновская

привычной обстановки, поменяли ремесло, но в цирке остались.

      Йозеф объяснил Карлу поручение де Баха, и тот велел нам с Гаврюшей, придя в это же время в подходящий для нас и свободный от представления день, спросить его, Карла Шварца, – а он уж укажет, где нам располагаться. И даже отведет на конюшне уголок для хранения нашего имущества.

      Тут, кстати, выяснилось, отчего вокруг конюшни распространяется такое сомнительное благоухание. Оказалось, что господа артисты устроили себе в конских стойлах нечто вроде отхожего места. Я сперва возмутился, но потом одобрил это изобретение: не в парк же им под куст бегать! А подстилку из стойл погрузят на телеги, увезут, и опять в парке будет аромат жасминов.

      Теперь следовало уходить – а уходить мне не хотелось. Я сказал по-русски Гаврюше, что если уж вечером не назначено представления, а конюхи и наездники будут школить лошадей, то наверняка появится и Ваня.

      – То бишь, вашей милости угодно тут остаться до вечера? – уточнил Гаврюша.

      – Да он уж почитай что наступил.

      – Попытаемся, с Божьей помощью…

      По дороге к цирку я объяснял Гаврюше устройство здания и лож в два яруса. Люблю, когда в людях есть любознательность. Он мои уроки усвоил даже лучше, чем я мог ожидать.

      Мы шли по дугообразному коридору к выходу, когда он остановился у расписной холщевой стенки, нашел место, где части холста сходились, быстро достал ножик и выдернул несколько мелких гвоздиков, которыми эта декорация была приколочена.