Язычник. Александр Мазин

брата по крепкой шее. – Князя нашего спас!

* * *

      – …Словом, пришлось всех отпустить, – завершил рассказ Артём. – У одних – стрелы не те, у других и вовсе тетивы сняты да спрятаны. Не за что зацепиться. Зато мы теперь точно знаем, что деревлянин стрелял.

      – Ничего мы не знаем, – возразил Сергей. – И мыслишь ты, сынок, неправильно. – С чего ты взял, что у стрелка не могло быть двух тетив? Может, одна – навощенная, в чехле, а вторую он после выстрела сбросил? И со стрелами – тоже. Кто тебе сказал, что у стрелка должны быть в колчане одни деревлянские срезы? И вообще, с чего ты взял, что это – деревлянин? По-твоему, деревлянскими стрелами только деревлянские лесовики могут стрелять?

      Артём заметно расстроился.

      Сергей, глядя на его огорчение, только рассмеялся.

      – Да неважно это, – сказал он, махнув рукой. – Если разбойник тот не дурак, то наверняка сбросил и стрелы, и лук. На земле-то поискали?

      Артём покачал головой и еще больше расстроился. А Славка – удивился.

      – Как это лук сбросил? – проговорил он. – Спрятал куда-нибудь?

      – Да просто взял и выкинул, – сказал Сергей.

      – Кто ж выкинет добрый лук? – изумился Славка.

      Лук для настоящего стрелка – все равно что конь.

      Или меч. От него жизнь зависит. Из чужого лука и стрела по-другому идет, и руки устают больше. Из своего лука Славка зайца снимал за сотню шагов. А из чужого – самое большее за полста.

      – А кто тебе сказал, сынок, что лук был хороший? – осведомился Сергей. – Ну-ка, Славка, скажи мне: силен ли был удар и глубоко ли в твой щит вошла стрела?

      – Да она вообще не воткнулась, – ответил Славка с гордостью. – Чиркнула только, я ж ее вскользь поймал.

      Он думал: отец похвалит. Но тот лишь головой покачал, а Артём произнес покаянно:

      – Ты прав, батя. Во всем прав. Недодумали мы.

      И, увидев, что Славка так ничего и не понял, пояснил, что стрелял злодей саженей с тридцати. С такого расстояния из хорошего лука даже охотничий срез вскользь не пойдет. Раз выстрел был слабый, значит, и лук был плохонький. Такой не жалко. Сообразили бы сразу, что стрелок мог выкинуть лук, так, может быть, лук бы нашли. А там и его хозяина попробовали б сыскать. Народ в Киеве наблюдательный. Глядишь и узнали бы, чей лук.

      – Ладно, сынки, – сказал Сергей. – Вы небось голодные, с богослужения-то? Сейчас мать на стол накроет, а я, пожалуй, пойду искупаюсь.

      – Коня тебе подседлать, батя? – предложил Славка.

      – Нет, я пешочком.

      Братья вышли во двор – проводить. На крыльце грелся на солнышке Рёрех. Не просто грелся – ладил перья к новым стрелам. Без дела – скучно.

      Сладислава выглянула в окошко горницы: все ли ладно с мужниной прогулкой?

      С прогулкой все было хорошо. Воевода отправился пешком и налегке: с одним лишь кинжалом на поясе. Зато следом за ним – верхами и при оружии – трое гридней. Врагов у недужного воеводы немало. С охраной спокойнее. Не для того выхаживала Сергея Сладислава, чтобы его зарезал какой-нибудь недруг.

      У