Шаг в палеолит. Сергей Быков

или гиены какой пробьёт однозначно. А пятнадцать сантиметров в башке ещё никому здоровья не добавляло.

      За древками сходил, прямо скажу, удачно! Без особых приключений добрался до леса. Из школьного курса помню, что мамонты были ландшафтообразующими животными в эпоху плейстоцена, являясь центром целой экосистемы. Они поедали огромное количество растительной массы, травы, кустов и молодых деревьев, тем самым не давая не только разрастаться лесам, но и зарастать подлеском. Даже термин вспомнил специальный – парковые леса. Ну, до парка тут, конечно, далеко, но и правда просторненько, воздушненько так.

      По лесу я шёл осторожно, хотя здесь и нет ни особых зарослей, ни буреломов, но и рысь, и леопард – те ещё специалисты с дерева сигануть на любителя клювом пощёлкать. То, что нужно, нашёл достаточно быстро. Когда-то большое дерево, падая то ли от старости, то ли от ветра, завалило и сломало ещё несколько соседних деревьев. Одно из них, совсем небольшое, при ударе не сломало, а вывернуло с корнем. Корни и кору, я так думаю, быстренько объели козы да зайцы, и так оно и лежало, неспешно подсыхая в теньке и прохладе, дожидаясь меня.

      Двадцатисантиметровый ствол отозвался бодрым звоном на удары обушком топорика – отлично! Первые сучья начинались где-то метрах в двух с половиной от комля. Достав цепную пилу, я достаточно быстро отпилил кусок ствола, сантиметров шестьдесят, и с помощью топора, молотка и заранее приготовленных деревянных клинышков расколол его пополам. Раскол имел плотную мелковолокнистую структуру и получился практически ровным. Отколов от одной из половинок планку сантиметра четыре толщиной, я попытался сломать её сначала руками, а потом и через коленку. Планка гнулась, но держалась, и лишь после того, как я напрягся изо всех сил, нехотя переломилась. Ху-х! Я не знаю, что это за дерево, но ему цены нет! Отпилив ещё метра полтора, я, засунув инструмент и два расколотых куска – жалко бросать – в рюкзак, быстро-быстро потащил всё это к себе в гнездо… э-э, в лагерь.

      И натолкнулся на стадо небольших буйволов. Самцы сразу начали нехорошо на меня коситься и пофыркивать, пришлось сделать крюк, от греха подальше, как говорится.

      Ничего не делается в этом мире просто так. Обходя стадо по дуге, я невольно приблизился к зарослям колючего шиповника, на котором до сих пор ещё висело несколько маленьких красненьких ягодок. Из куста выбралось пять больших и явно не летающих птиц. Я, конечно, не уверен, но решил, что это дрофы. Сбросив с плеча бревно, глефу и рюкзак, я стал столбом, а дрофы, нимало не обращая на меня внимания, постепенно стали приближаться ко мне, всё время разгребая лапами прошлогоднюю траву и что-то выклёвывая из неё. Эдак ещё чуть-чуть, и они меня самого лапами загребут. Не делая резких движений, я медленно размотал с пояса боло и не спеша начал разгонять грузики. Дрофы, до которых оставалось всего ничего, вместо того, чтобы дать дёру, как я думал, остановились и, вытянув голову, то одним, то другим глазом стали рассматривать, «а кто это, а что это?». «Да они бессмертные,