Звёздочка. Александр Георгиевич Шавкунов

ератор получает на стол свежую булку каждое утро. Брешут, конечно.

      Светлана утёрла пот со лба тыльной стороной ладони. Маленькая, с тёмными волосами, собранными в хвост и загорелая до черноты. Она сидит на поваленном дереве и чистит варёное яйцо скварна. Размером с её кулак. На земле расстелено полотенце, а на нём тарелка нарезанных овощей и соль. Особняком, в густой тени, термос с холодным морсом. Травинки щекочут ноги.

      Напротив, скрестив ноги, сидит дедушка Вик. Такой же загорелый, но седой и кряжистый, с пронзительными серо-белыми глазами. Такими же, как у Светланы. В руках старика трещит скорлупа, осыпается на землю, обнажая нежную мякоть, почти прозрачную. Оранжево-красный желток проглядывается, как раскалённый мячик.

      – Я не понимаю, – сказала Светлана, окуная кончик яйца в соль и беря зелёный лук, – если хлеб такой дорогой, то почему выращиваем только мы?

      – Не только. – Ответил дед, сосредоточенно чистя яйцо.

      Он каждый раз снимает скорлупу полностью и очень огорчается, если на ней остаётся мякоть.

      – Есть ещё пять аграрных миров. – добавил старик, поджал губы, глядя на рытвину от сорванной скорлупы.

      – Ну, да… но ведь наш хлеб дороже и лучше из-за ручной работы.

      – Дороже, да. – Кивнул Вик. – Лучше, нет.

      – Тогда почему дороже?

      Дед пожал плечами, задумчиво посмотрел на голубое небо. Проглядывающее через переплетение ветвей.

      – Цена складывается из зарплаты рабочих, затрат транспортировки, страховки, расходов на выращивание и человеческой глупости. Последнее самый большой фактор.

      – То есть, люди готовы платить баснословные деньги за хлеб, который не лучше и не вкуснее синтезированного, только из-за ручной работы?

      – Умничка. Люди обожают индивидуальности и чувство собственного превосходства. Выращенный хлеб даёт им и то, и это.

      – Это глупо. – Уверенно заявила Светлана.

      – Да. – Кивнул Вик и улыбнулся в бороду, добавил, наблюдая, как внучка надкусывает яйцо. – Но это приемлемая глупость, даже полезная.

      Желток плеснул, как раскалённая магма, заляпал подбородок девочки. Обрисовал лёгкий пушок на коже, который так пугает мужчин, не видевших женщин ближе, чем с орбиты.

      – А разве глупость бывает полезная и приемлемая?

      Брови Светланы, выгоревшие до белизны и подчёркивающие колдовские глаза, взлетели на середину лба. Дед кивнул и вновь улыбнулся.

      – О, глупости много видов. Конкретно эта даёт нам работу, возможность купить картриджи для сборщика и крышу над головой. Да и глупость врага бывает очень полезна.

      – Хм… деда, а ты бывал на Земле?

      – Да, бывал пару раз. Ничего особенного.

      – Я слышала у них самый могучий флот в обозримом пространстве!

      – У них было больше времени.

      – Такой огромный!

      – Ох, девочка, размер не важен, хе-хе…

      – Что смешного?

      – Да так… не обращай внимания, мужской юмор.

      – Объясни!

      – Не поймёшь, он мужской. – Ответил Вик и торопливо сунул в рот половину яйца, с деланным видом принялся жевать.

      Светлана насупилась, как всегда, когда старик убегает от вопросов. Откинулась на спину и вгляделась в бесконечную синь за листвой. Через зенит тянется белая полоса конденсата, остающаяся за атмосферным пассажирским глайдером. Травинка щекочет щёку, тычется в ухо, а по ней карабкается мураш. Девочка подняла руку, накрыла глайдер кончиком большого пальца и вздохнула.

      – Я хочу туда.

      – Куда? – С набитым ртом спросил дед.

      – В космос, на Землю! Посмотреть на континентальный порт Австралия, Евразийскую равнину и Антарктическое Хранилище.

      – Ничего там интересного нет. – Отмахнулся дед. – Люди всю историю стремились сбежать с той планеты и расселились по галактике не потому, что на Земле было интересно. Давай лучше в шахматы сыграем?

      – Не хочу, они скучные.

      – Это ещё почему?

      – Все ходы и силы заранее известны, самое интересное начинается только в конце! Скучно. Может, лучше в карты?

      – О, как, значит, карты куда веселее?

      – Конечно, ты же заранее не знаешь, какие тебе попадутся и какие будут условия! Шахматы это снобская ****!

      – Света!

      – Что? Это ведь правда!

      – Да, но… слова не те. Не пристало ребёнку вообще их знать!

      – Ой, деда, ты во сне и не такое бормочешь.

      – Гм…кхм… ладно… ладно, просто не надо при мне. Хорошо?

      – Ладно…

      Горячий воздух идёт волнами над землёй. Поле орошается водяной дымкой, что испаряется, не дойдя до почвы. Жар чуть спадает, ровно настолько, чтобы пшеница чувствовала себя комфортно. Рабочие обмахиваются в тени лесополосы, кто-то смотрит передачу, кто-то беседует. Вик склонился над шахматной доской и следит за ленивыми ходами внучки. Та