Гриф. Александр Грин

оя, твои толстоголовые котята!

      Желаю тебе много мяса, камышей и лунного света!

      II. Ошибка сторожа

      Тадеуш был пьян. Прислонившись спиной к огромной стальной клетке, по которой безостановочно и бесшумно ходили два льва, поляк думал о коварной Анельке, подарившей свое, не первой свежести, сердце ресторанному повару.

      Львы Гриф и Астарот, ступая с могучей мягкостью гигантских кошек, расхаживали по диагонали клетки навстречу один другому, не сталкиваясь, поворачиваясь всегда на одном и том же месте с точностью заводных фигур.

      Астарот был стар, с впалыми линяющими боками и худым хвостом. По клетке он ходил двадцать два года.

      Гриф был молод, в расцвете сил, массивен, космат и статен. По клетке он ходил восемь лет и помнил еще озеро Чад. Изредка ужасное «Х-грар-р-р!», подобное коротким раскатам грома, вырывалось из горячей его пасти.

      Астарот отвечал тем же.

      Они говорили:

      – Я в клетке!

      – Тресни она! И я в клетке!

      На задней цементной стене львиной тюрьмы метались их тени.

      Тадеуш долго смотрел на пол, утирая слезы любви, затем, махнув рукой, отпер клетку, вошел в нее и сказал:

      – Лев! Грифочка! А, Гриша! Съешь меня!

      Гриф остановился, сморщился, вытянулся на передних лапах и улыбнулся. Улыбка его напоминала выражение лица человека, собравшегося чихнуть.

      – А-хр-гра-р-р?.. – сказал он. (От тебя пахнет водкой. Ты не злой?..)

      – Так что, зверюги, растерзайте меня, – продолжал, всхлипывая, Тадеуш. – Пусть она, подлая, тешится моими кусочками. Излохматьте меня, жизнь моя горькая!

      – Гра-р! – сказал Астарот. (Скучно. Каждый раз то же самое.)

      Тадеуш стоял, покачиваясь. Разжалобив себя, сколько мог, тщетными увещеваниями к зверям использовать его как ужин, сторож наконец расплакался навзрыд, изругав львов уличной бранью, и побежал в не столь отдаленный переулок за порцией «кали-мали».

      Разбитое сердце погубило его пьяную память. Он забыл запереть дверь клетки.

      III. «Беженец» нового типа

      Львы снова принялись ходить по диагонали, но скоро внимание Грифа было привлечено узкой блестящей щелью между замком и стальной стойкой. Лев изучил каждый дюйм клетки. Он знал, что в этом месте щели никогда не бывает. Лев тронул щель лапой: дверь хлопнулась и открылась шире (вовнутрь). Гриф раскрыл ее легким движением головы.