Мотивированная агрессия. Алексей Филиппович Петров

а, вот-вот начнёт плавиться, как кусок сала на разогретой сковородке. Он то и дело вытирал со лба и шеи пот, который беспощадно стекал крупными каплями за воротник. И хоть три окна были настежь открыты, лёгкий ветерок невыносимо редко забрасывал очередную порцию свежего морского воздуха. Прокурор то и дело выглядывал наружу, где довольно далеко, но всё же была видна так манившая к себе морская гладь, снова и снова доставал, уже полностью, мокрый платок и, прищурив глаза, сверлил меня до боли противным взглядом. Несмотря на жару, народу в зале собралось немало, и, казалось, что все присутствующие мне сочувствовали, включая и судью, кроме прокурора – этого жирного блюстителя закона. А мысли так и долбили мою, и без того больную, голову. Господи, зачем ты со мной так? Почему всё это произошло? Ведь было всё, как у всех: нормальная работа, жена, взрослая дочь. Ведь законов я твоих не нарушал, иногда в церковь ходил, свечки ставил. Но ты решил поставить крест на моей жизни. Нет, я и одной минутой не жалел, что пошёл на это. Я сделал бы это снова и снова, и всё же дали мне за это пятнадцать лет.

      2

      Годом раньше.

      Коля, привет. Оборачиваюсь – Борька, сосед этажом выше, подходит.

      Привет, говорю, как оно?

      Да никак. Дождь этот уже замучил. С такой погодой отдыхающих много не будет, некого возить.

      Да, погодка конечно, не ахти.

      Я продолжал протирать лобовое стекло, изредка поглядывая на дверь подъезда.

      Но, всё-таки согласись, лето лучше, чем зима.

      Я вообще зиму не люблю. Уж лучше лето круглый год.

      Так тебе Боря в тропики надо.

      Да, Коль, ты прав, да только на тропики у нас с тобой ни денег, ни мозгов не хватит.

      Вот с этим не могу не согласиться. Мы с тобой из категории людей, о которых говорят, что человек создан для отдыха, как птица для роботы.

      Работа – работа, устал уже, сил нет, идем лучше пива попьём.

      Да я помотаться хотел.

      Коля, кого ты возить-то будешь? На дворе десятый день лета, через день идёт дождь, туристов почти нет. При такой цене на бензин, больше прокатаешь, чем заработаешь.

      Нет, Боря, извини, я всё же покатаюсь немного по городу, да и к тёще обещал съездить.

      Ну как знаешь. Ладно, удачи.

      Он развернулся и не спеша побрёл между домами в сторону городского парка. В это время дверь подъезда с шумом отворилась и на пороге появилась жена.

      Чё Борька хотел?

      Да как всегда, по пиву.

      Коляша, Света звонила, сдала последний экзамен, завтра к обеду приедет.

      А как сдала, не сказала?

      На отлично.

      Молодец Светка, вся в меня.

      Да ладно тебе, ты то лучше меня не учился.

      Зато характером она точно в меня пошла, такая же пробивная.

      Хорошо – хорошо, поехали, съездим к маме, да хлеба купить по дороге надо, у них в сельпо его разбирают ещё до обеда.

      Я сел за руль своей «семёрочки», которую купил три года назад, вставил ключ в замок и провернул. Мотор послушно заурчал.

      Всё-таки у меня лучше машина, чем у Борьки, – подумал я, – брали же вместе, оба таксуем, только ему лишний раз под капот заглянуть или машину помыть просто лень, в общем, ездок он, а не шофёр, а ещё обижается, что клиентов мало, кто ж в грязную тачку сядет. Вообще-то он, конечно, мужик неплохой, да и всегда поможет если что, но к гадалке не ходи, видно, что он не водитель. Жена хлопнула дверью, и я, не спеша вырулил между домами на проспект. Моя тёща, ещё не совсем пожилая и довольно добрая женщина, жила в двадцати километрах от города. На наши уговоры переехать к нам на квартиру, слава богу, она у нас трёхкомнатная, всегда отвечала категорическим отказом, мотивируя это тем, что она не сможет прожить без своих курей, гусей и конечно без любимой козы Маньки. Хотя я догадываюсь, что она не хочет нам просто мешать. Поэтому мы довольно часто заезжаем к ней в деревню. Она всегда нас встречает с нескрываемым удовольствием, радуется как малое дитя. А Светку она вообще боготворит. Иногда я даже немного ревную свою дочь. Она все каникулы и выходные пропадает у своей бабки, в город практически не загонишь. Вот и в этот раз, увидав поворачивающую во двор машину, поспешила открывать ворота.

      Не успели мы из неё выйти, как бабушка засуетилась.

      Здравствуйте мои дорогие, вы как раз вовремя, у меня вот- вот картошечка сварится, сейчас салат из редиски накрошим, квас подошёл, у меня и бутылочка в холодильнике завалялась.

      Да мы ненадолго, – встряла жена. – Коля вечером поработать хотел.

      Ты дала бы мужу отдохнуть немного. Глянь на него – совсем похудел.

      Ничего не поделаешь, – говорю, – волка ноги кормят.

      В конце двора, недалеко от порога, рос огромный орех. Его ствол руками обхватить было просто невозможно. Своими лапами он с одной стороны закрывал полдома, с другой стороны – гараж. Весь двор практически находился в его тени.

      Ваш орех, Нина Сергеевна, на всю деревню виден, словно сторож – великан. И двор от солнца