Двойная звезда. Евгения Соловьева

неудобное восприятие. Но не расстраивайтесь, милое дитя, юной девице бояться змей вовсе не постыдно.

      И он ободряюще погладил ее по плечу, чуть задержав на нем ладонь.

      Айлин смутилась: у них дома такое было не принято. Перед тетушками и другими гостями следовало присесть в реверансе, отцу и матушке – поцеловать руку, и иногда, когда отец был в хорошем настроении, он в ответ целовал их с Артуром в лоб. Матушкины поцелуи доставались только Артуру, и Айлин давно не обижалась на это, она ведь и правда не заслуживала их своим поведением.

      Разве что тетушка Элоиза всегда вела себя как вздумается и каждый раз при встрече обнимала Айлин, целовала в щеки, а иногда даже сама заплетала ей волосы. Но то – тетушка Элоиза, а магистр… это же совершенно другое дело! Это… это… неправильно это!

      – Уважаемый коллега, будьте любезны убрать руку, – лязгнуло откуда-то из-за спины. – Вы же видите, что юной леди неловко.

      Айлин обдало жаром. Мэтр Бастельеро! Это же точно он, его голос! И, кажется, не на шутку разгневан. Наверное, на нее? Ох, вот потому матушка и сердилась на нее постоянно: леди ни в коем случае не должна попадать в неловкое положение! Неважно, что она этого не хотела, в любом нарушении этикета всегда виновата она, если позволила мужчине допустить хотя бы мысль, что с ней можно так себя вести!

      Айлин поспешно отступила в сторону, искоса взглянув на мэтра Бастельеро. Тот стоял в паре шагов и разглядывал холодно и неприязненно, однако не Айлин, а почему-то магистра Роверстана. Черный мундир некроманта рядом с белоснежной мантией разумника вдруг показался зловещим, как воронье оперение. И птицы…

      До этого они весело щебетали на деревьях, а тут разом смолкли, и отчетливо повеяло холодным ветерком, на котором старые липы зашептались совсем иначе, жутковато… И сразу же все прекратилось! Так быстро, что Айлин ошеломленно вздохнула – конечно же, ей показалось.

      – Что вы… уважаемый коллега, – улыбнулся Роверстан, и улыбка эта показалась Айлин странной, как будто ненастоящей. – Отчего же неловко? Разве юная леди может подумать обо мне плохо?

      Говорил он с мэтром Грегором, но смотрел на Айлин. Пристально, испытующе. И под этим взглядом Айлин смутилась совсем. Конечно, прикосновение было неподобающим! Но ведь магистр всего лишь хотел ее успокоить, сам же сказал. А еще он помог дедушке и даже не рассердился из-за мантии. И вообще – добрый и достойный человек! Что, если он оскорбится? Но все же…

      «А что бы сказала тетушка Элоиза?» – задумалась Айлин. Почему-то тетушка всегда знала, что сказать в самых сложных разговорах, и теперь, стоило представить ее рядом, как ответ получился сам собой.

      – Ни в коем случае, – улыбнулась Айлин и вежливо склонила голову. – Достоинства магистра Роверстана общеизвестны и неизменно восхищают всех адепток.

      Со стороны мэтра Бастельеро послышался странный звук – словно мэтр поперхнулся. Айлин вскинула голову, бросила на некроманта опасливый взгляд – и с удивлением увидела, как тот сдерживает улыбку: уголки его губ