Саван для блудниц. Анна Данилова

ее коротко: «ма».

      – Понятно. Скажи, Виктор, а в каких отношениях был Вадим с Наташей Голубевой?

      – Интересный вопрос. Ни в каких. Вернее, она была в него влюблена, а он ходил с другой девчонкой. – Кравцов посмотрел на часы, и брови его удивленно взлетели вверх.

      – Ты опаздываешь?

      – У меня встреча с девчонкой…

      – Понял… Скажи, когда ты в последний раз видел Вадима?

      – За день до смерти. В школе, как обычно. У нас было много дел, надо было готовить реферат по химии, переписывать билеты по истории, учить английский, готовиться к зачету… Мы даже вечером не встречались, я позвонил ему домой, Вероника сказала, что Вадим уже спит, что ему нездоровилось, что-то с желудком, кажется, они купили несвежий торт… А утром я пришел в школу и узнал, что его нашли в классе…

      – Что же это, выходит, он не спал тогда, когда ты разговаривал с Вероникой, а его просто не было дома?

      – Думаю, что он вышел ночью и зачем-то пошел в школу. Такое с ним иногда случалось. Там на первом этаже, где кабинет биологии, окна совсем низко, решетка отходит, а открыть форточку ничего не стоит… Мы иногда ночью забирались туда… с девчонками, но ведь это не преступление? Где еще встречаться? Не в подъезде же. Когда предки на даче, то собирались у меня… Возьмем пивка, рыбки, сигарет, само собой…

      – А Вадим был откровенен с тобой?

      – Думаю, что да.

      – Он рассказывал тебе о своих проблемах, неприятностях?

      – Нет, ничего такого в последнее время он мне не говорил. У нас экзамены на носу, он собирался переводиться в какой-то гуманитарный лицей, там у него, кажется, тетка…

      Крымов, отправляя Шубина на встречу с Кравцовым, слегка проинструктировал его относительно того, что говорила по поводу этих встреч с окружением Вадима Вероника Льдова, а потому Шубин был готов, что непременно услышит про Вадика какую-нибудь гадость (как предупреждала Вероника). Но пока ни одного дурного слова от лучшего друга Льдова он не услышал. Может, на то он и есть лучший друг, чтобы говорить об убитом только хорошее.

      – А это правда, что его зарубили топором? – Кравцов уже поднялся со стула и теперь всем своим видом выказывал желание как можно скорее уйти отсюда. Он явно спешил.

      – Правда… – вздохнул Шубин, тоже поднимаясь, но потом спохватился: – Да нет же, еще ничего не известно… Просто похоже на рубленую рану, но пока это неофициальные данные. А что, у тебя есть сведения о каком-нибудь топоре?

      – У нас в мастерской, где проходят уроки труда, полно и топоров, и молотков, и чего угодно, а попасть туда может любой. Надо бы пересчитать все топоры и вычислить, не исчез ли из мастерской один из них…

      – Правильно, мы так и сделаем. У меня за углом машина, я могу тебя подвезти…

      – Да нет, я сам.

      – Виктор, а ты не должен был Льдову деньги?

      И тут вдруг Кравцов покраснел, уши его, прикрытые русыми волнистыми прядками, просто запылали.

      – Нет, а с чего вы взяли?

      – Я тебе позвоню, – уже более жестко ответил ему Шубин