Помнить нельзя забыть. Ольга Цацкина

передовой клиникой по лечению психологических проблем у людей, переживших какие-либо тяжелые испытания в прошлом, и от которых им нет спасения в их настоящем и даже будущем. В своем роде единственную и передовую клинику. Методы, которые мы используем здесь, новы и чаще всего эффективны даже в очень непростых случаях. Как Вас зовут? Может быть, есть то, что Вы хотели бы рассказать мне сами и в первую очередь?

      Пустым и бледным взглядом пациентка скользнула по своему очередному врачу. Ему показалось, что он физически ощутил холод её голубых глаз на себе. Она была красавицей, когда-то, но сейчас вид у неё был болезненный. Её психическое состояние оставило явный след на здоровье. Для неё он был очередным врачом в долгих попытках вылечиться.

      Они были похожи и абсолютно различны. Природа наделила их схожей северной красотой, светлые волосы, колкие голубые глаза цвета морозного утреннего неба. Его жажда жизни и открытий бодро гнала кровь по венам, проявляясь румянцем на лице, красных губах, которые он часто растягивал в ослепительной улыбке, тепле крупных ладоней. В то время, как подавленная своим прошлым Лиз, прятала кисти в рукава, пытаясь согреться. Он встал и прикрыл окно, заметив, как она ёжится.

      Лизи оглядела его со спины. Доктор был высоким и хорошо сложенным от природы. Научные изыскания не оставляли ему много времени для спорта, но пропорции его тела были атлетичными. Ей показалось, что он закрыл собой всё окно. Когда Ларсен снова сел в своё кресло, она заговорила.

      – Мммм… меня зовут Элизабет Нюрц. Но ведь у Вас есть моя карта, Вы все сами видели. Любой рассказ – это новые воспоминания, а я не хочу помнить, я боюсь. Мне кажется, если я еще раз это вспомню – я умру, я убью себя. Я больше не могу и не хочу жить. Прошло больше года, а я помню каждую мелочь, запах каждого из них, как у последнего из этих ублюдков дрожала капелька пота на ресницах, когда он…

      Элизабет закрыла лицо ладонями и всем телом наклонилась вперед.

      –Я помогу Вам. Только поверьте мне. Я помогал сотням людей с непростыми историями. Наука не стоит на месте. Только нам нужно понять, что конкретно Вы пережили, что чувствуете сейчас, почему не можете отпустить прошлое и жить дальше. Нам надо поднять все до мельчайших деталей, чтобы Ваша память дала шанс жить другому пациенту другой жизнью, а Вам обрести покой и будущее.

      Элизабет резко оторвала ладони от лица и посмотрела на него ясными ледяными глазами.

      –Но как?!

      – У нас есть несколько способов. Но я предлагаю в Вашем случае совершенно передовой. Мы пересадим Вам память другого человека, а Вашу память ему. Конечно, это будет только нежелательный равный по времени отрезок, как у Вас, так и у него. Таким образом, воспоминания, которые так мучают Вас сейчас, просто вырежут. Но вместе с тем Вы должны понимать, что на их место встанут другие – чужие, возможно не менее страшные и тяжелые, но Вы будете понимать, что они чужие. Постепенно разумное понимание этой чужеродности в Вашей памяти превратит их просто в кино, которое Вы когда-то посмотрели и которое не имеет реального отношения к Вам и Вашей жизни. Но на это уйдет время. И…

      –Постойте, вы можете просто вырезать это, как аппендицит? – практически по слогам, как можно чётче произнесла Элизабет, стараясь, удостоверится, что правильно истолковала слова врача. – Это удивительно! Когда Вы сможете это сделать? Пожалуйста, как можно скорее! – она крепко сжала обеими руками правую руку Дарси.

      – Лизи, погодите, – осторожно высвобождаясь, произнес Дарси. Заглянув в её глаза, он взял пациентку за руку и доверительно, успокаивающе продолжил, – все не так просто. Я не могу вырезать эпизод. Я не могу вырезать и оставить пустоту. Нужна долгая, терпеливая подготовка. Нужен наш с Вами совместный труд.

      Лизи немного расслабилась, почувствовала, что верит ему, каждому слову, что он действительно ей поможет, он хочет ей помочь. Он не будет бездумно по схеме колоть ей уколы и давать таблетки, только чтобы она была тихоней. Он поможет ей. Он и сам был в этом уверен. Глядя на него, каждый мог бы сказать, что этот мужчина знает, что будет в его будущем, чего он хочет и каким образом добьётся этого. Каждый его жест, движение, интонация голоса говорили об его уверенности в себе и том, что он делает.

      – Хорошо, хорошо, ладно. Что я должна делать? Я на все готова, только избавьте меня от этого. Пожалуйста!

      Лизи выглядела возбужденной и в то же время обессиленной. В ее глазах сквозила отстраненность от всего мира разом. В кабинете доктора Ларсена, где свет был приглушен, она выглядела лет на 40. Волосы, руки, лицо, губы – красивые и молодые уже целый год были без заботливого ухода. Лизи почти не выходила на улицу в последний год, ничем не интересовалась, даже собственным телом. Она выглядела тусклой, каждое ее движение, взгляд, ее одежда говорили, что мир для неё пропал, угас. Она сама угасала. От 22-летнейдевушки, жизнерадостной практикантки юридической фирмы «Мейхер и Ко» осталась лишь потухшая оболочка. Словно позади неё, на спине, кто-то нажал на кнопку ВЫКЛ., как у заводной куколки, а после забросил в дальний угол детской комнаты, где она пылилась и по сей день.

      –Лизи, во-первых, Вы должны осознать, что есть выход, есть метод и Ваше активное участие