Письмо сыну. Воспоминания. Странники поневоле. Елизавета Федоровна Родзянко

вторую книгу нашей серии «Странники поневоле» под названием «Письмо сыну». Это воспоминания моей бабушки, Елизаветы Федоровны Родзянко, или, как ее называли в семье, Эльветы, младшей сестры Марии Федоровны Мейендорф, автора первой книги нашей серии. Елизавета Федоровна их писала для своего сына Владимира, ставшего позднее епископом Василием (Родзянко), по его просьбе, что и объясняет и название, и стиль. Эти записки тоже хранились у нас в семье и мы не сомневаемся, что они представляют безусловный интерес для русского читателя. В них бабушка описывает, как их тихая жизнь в имении Отрада постепенно погружается в атмосферу не совсем понятной тревоги и круто обрывается бегством в полную неизвестность. Бабушка была замужем за сыном Михаила Владимировича Родзянко, председателя последних двух Государственных дум Российской империи, жили они в его имении, и над их семьей нависла тогда вполне реальная угроза. Рассказ обрывается отплытием семьи из России.

      Мы сохранили авторский текст без изменений. Для того чтобы читатель представлял себе, на фоне каких исторических событий протекала жизнь этой семьи, и кто те люди, имена которых упомянуты на этих страницах, я снабдила воспоминания сносками, приложениями, а также именным указателем.

      Книга проиллюстрирована фотографиями из наших семейных архивов и из открытого доступа в интернете.

Елизавета Муравьева

      Елизавета Федоровна Родзянко, урожд. бар. Мейендорф

      (1883—1985)

      Ее сын Владимир Михайлович Родзянко, ставший епископом Василием (1915—1999)

      Дорогой отец Владимир!1

      По твоей просьбе, наконец, приступаю к повествованию о том, как мы жили и как бежали из России. Надеюсь, что удастся все вспомнить, хотя бы самое важное.

      Я рассказывала вам всем, как я жила с родителями2, как мы встретились с вашим отцом3, как обвенчались и приехали в Отраду, имение твоего дедушки, председателя Государственной Думы, в Екатеринославскую губернию, в Новомосковский уезд, Попасновской волости.4

      Называю место подробно: может статься, кому-нибудь из вас удастся там побывать.

      Перед нашей свадьбой, тетушки, сестры твоей бабушки Анны Николаевны5, и родители твоего отца предложили нам получить от них три тысячи рублей для поездки заграницу, в свадебное путешествие, как это было в обычае того времени у людей с достатком. Мы сказали, что не хотим видеть никакой заграницы, а лучше нам смотреть друг на друга, живя спокойно в Отраде. И действительно: прожили мы там тихо и безмятежно почти целых десять лет.

      Путешествовать по загранице нам пришлось не по своей воле, а когда нас революция вытолкнула на просторы почти всего мира. Незадолго до своей смерти твой отец мне сказал: «А надо было нам после свадьбы поехать в Иерусалим, теперь уже туда не доберешься».

      Свадьба наша была 20 апреля 1908 года в Петербурге в домовой церкви министерства внутренних дел. Хор был великолепный – 40 человек. По желанию твоего дедушки6 (тогда еще члена, а не председателя Государственной Думы) «Исаия ликуй» пели на глас на восемь голосов в широкой гармонии – это было торжественно и молитвенно. Впоследствии, как бы соблюдая традицию, твой отец на свадьбах своих детей требовал, чтобы хор пел «Исаия ликуй» непременно на глас. А наши малосведущие хористы говорили: «Михаил Михайлович служит свадьбу по монастырскому уставу».

      Михаил Владимирович Родзянко (1859—1924)

      Итак, мы после свадьбы приехали в Отраду. Дом в Отраде был белый, вроде хаты, крытый камышом, но с колоннами у подъезда и такими же колоннами на балконе с противоположной стороны. С этого балкона открывался чудный вид на пруд, долину и дальние села. Есть у Гоголя в «Мертвых душах» описание имения, где он пишет, что, выйдя на балкон, всякий непременно скажет: «Какой простор». Вот и с нашего балкона хотелось сказать – какой простор!

      Имение было не особенно доходное. На его земле были все больше холмы и балки, так называемые «байраки», иногда покрытые лесом. Твой дедушка любил иногда говорить, коверкая французский язык: «В моем имении ревеню па а кудели много», т.е. доходов (revenus) нет, зато красивые виды (coup d’oeil). Действительно, ездить по имению было одно удовольствие: то речка на дне оврага, то лесочки на склонах холмов, а иногда открывался вид на далекие села.

      Когда мы поженились, дедушка поручил твоему отцу вести хозяйство, и он с большим рвением и любовью принялся за это дело. В Отраде было тысяча пятьсот десятин земли. В другом имении, принадлежащем твоей бабушке, Александрии, в тридцати верстах от нас, было три тысячи десятин земли. Здесь местность была ровная, чудный чернозем, и имение давало хороший доход. В Отраде же особенно хорошо все росло только по долинам. Помню один год, когда посеянная рожь выросла высокая, выше

1

Записки предназначались сыну Елизаветы Федоровны Владимиру Родзянко, который в момент их написания был священником сербской православной церкви в Лондоне и вел религиозные передачи для СССР на радио BBC. После смерти жены в 1978г, он был пострижен в монахи с именем Василий и хиротонисан в епископы американской православной автокефальной церкви. Это небезызвестный в России епископ Василий (Родзянко 1915—1999).

2

Отец автора – Мейендорф Федор Егорович, мать – Мария Васильевна в девичестве Олсуфьева. О них подробно в книге «Воспоминания» баронессы М.Ф.Мейендорф, старшей сестры автора.

3

Михаил Михайлович Родзянко (р. Санкт-Петербург 1884 – ум. Наяк США 1956), сын Михаил Владимировича Родзянко, председателя Государственной думы.

4

См. Приложение «Родовые имения Родзянок – 1.Отрадное», стр.98

5

Свекровь автора, Анна Николаевна Родзянко, ур. Голицына (род. Пау, Испания, 1859 – ум. Югославия, 1929). У нее было три сестры: Мария в замужестве Свербеева, Елена в замужестве Хитрово и незамужняя Александра.

6

Михаила Владимировича Родзянко (Попасное, Екатеринославской губ., 9/21.02.1859 – Белград 24.01.1924), политический деятель, лидер партии «Союз 17 октября» (октябристов), Председатель Государственной думы третьего и четвертого созывов.