Бесценный приз. Нина Милн

он высвободил кусочек шелка, застрявший в молнии, и застегнул платье.

      – Как вы собираетесь объяснить, кто я такая? – спросила она, повернувшись к нему.

      – Я подумал об этом.

      – О, великолепно! – одобрила она. – Может быть, поделитесь со мной?

      Его губы скривились в улыбке, он наслаждался ироничностью своей идеи.

      – Мои поздравления! Вы поймали миллиардера.

      На мгновение она будто приросла к месту, а затем покачала головой:

      – Я не пойду туда как удачливая охотница за миллиардерами.

      Адам нахмурился; помимо гнева в ее глазах можно было разглядеть искры неподдельного ужаса.

      – Я ни за что не пойду туда с таким условием. Уж лучше я отправлюсь в тюрьму.

      – Не надо драматизировать, кого вообще заботит, что подумают другие? – Адам равнодушно пожал плечами.

      – В этом случае меня, – ответила она.

      – Ну-ну, – сказал он. – Вы пойдете на бал – и более того, в качестве моей спутницы. Пусть уж лучше люди думают, что вы захомутали меня, чем узнают о причине, по которой вы сюда явились. Я не желаю придавать этой истории огласку.

      – А кого заботит, что подумают другие, разве это не ваши слова?

      – Дорогая, меня не заботит, что люди подумают о вас. Меня волнует, что они думают о моем отце. И прямо сейчас я не желаю привлекать к нему внимание. Только не сегодня, когда он руководит благотворительным вечером и собирается завтра организовать очередное благотворительное мероприятие. У журналистов уже и так хватает материала с этой темой охоты за миллиардерами. Невероятно, как много женщин были готовы обнажить свои тела и прозакладывать души ради лжи, которая будет написана в газетах.

      В нем крепла решимость. Он ни за что не позволит всем силам и средствам, вложенным в Общество по борьбе с миеломой, пойти прахом. Ни один пенни не пройдет мимо цели, которой он пытается достичь в память о матери. Ее лицо тут же всплыло у него в памяти: слабая и бледная, но по-прежнему прекрасная, улыбающаяся – такой он запомнил ее на всю жизнь. И те ее последние слова, полные любви: «Детка, ты принес мне столько радости. Помни об этом. Будь счастлив. Я люблю тебя».

      Адам усилием воли отогнал воспоминание, увидев, как изогнулась бровь его новой подружки на одну ночь.

      – Так вот, что бы ни случилось, я не позволю журналистам разжиться вашей выдуманной историей.

      Он говорил, рассчитывая вывести ее из себя – раздраженный противник скорее совершит просчет.

      – Она не выдумана, – проговорила девушка сквозь плотно сжатые зубы.

      Адам пожал плечами:

      – Газетчиков не будет волновать, выдумана она или нет; они все равно здорово в ней покопаются. Вам и вашей матери как следует перемоют все косточки.

      Она побледнела, во взгляде ореховых глаз появилась настороженность.

      – Я тоже не желаю, чтобы все это стало достоянием общественности. Я просто хочу найти вашего отца. Вот и все.

      – Я понял. Но прямо сейчас начинается благотворительный бал, и меня ждет репортер, которому будет очень интересно, кто вы такая.