Сопряжение. Чернильный маг. Книга 3. Эдуард Поляков

какой веник, ваше благородие, – произнес он, держа в руках два пучка с ветками.

      – Этот, – показал я, даже не взглянув на веники.

      – Дубовый, значится, – хмыкнул егерь и развернулся. – Ну давай, граф как-там-тебя, укладывайся на полок…

      Едва Егор Денисович повернулся спиной, как я резко нагнулся к дровнице, схватил из нее самое большое полено и что было сил ударил егеря в затылок. От первого удара его только повело, поэтому следом прошел второй и третий взмах тяжелой дубовой колотушкой.

      Глава 5

      Четвертый удар по еще не до конца окочуришемуся старику, не дал нанести Семён. С грацией пантеры Фобос ринулся ко мне и сбил с ног. Вот только и Антон был рядом. Святой Паладин в два шага набрал разгон и, подставив плечо, бронепоездом протаранил Фобоса.

      Скорее всего, Семён бы увернулся, вот только узкий деревенский предбанник не давал пространства для маневра, а потому ловкач принял в грудь удар, от которого его подбросило под самый потолок.

      А я не терял время. Вновь подхватил деревянную чурку и хотел было еще раз приложить не желающего отключаться егеря, но Фубля меня опередила. Фиолетовая мантикора спланировала откуда-то из-под потолка и, царапая когтями плечо старика, вонзила свой скорпионий хвост ему под лопатку. Не знаю, какой там у монтикор яд, но егерь мешком с картошки завалился на дощатый пол и отключился.

      Скатившись по бревенчатой стене, Семён схватился за ребра и сдавленно, видимо из-за сбитого дыхания, просипел:

      – Ты что творишь, толстый? Он напал на старика! Почему ты на его стороне? – задал резонный вопрос Семён.

      – За «толстого» я тебе голову откручу! Если Магнус на него напал, значит, причина есть, – озадаченно почесал голову Антоха. – И да, Магнус, какого хрена?

      – Взгляни на его грудь. Татуировку видишь? – ответил я, так и не выпустив полено из рук.

      На груди у местного егеря красовалась позеленевшая от времени татуировка.

      – Вижу, и что?

      – Что ты видишь? – уточнил я, удивляясь, почему Антохе нужно «разжевывать».

      Хотя это же Антоха. Здоровяк не отличался особой сообразительностью.

      – Татуировку вижу. Портрет усатого мужика. Нарисовано так себе, как будто ребенок фломастером, – не понимая чего от него ждут, добавил Паладин.

      – Это Сталин. Портрет Сталина, – негромко произнес Фобос.

      – Вот именно. Это зоновская татуировка, причем очень древняя.

      – Они же себе QR коды колят, – зачем-то ляпнул Антоха. – Мол, по ним «пробивают» кто за что сидел и всякое такое.

      – Раньше вместо этого наносили татуировки со смыслом, – поняв, к чему я веду, произнес Семён.

      – Вот именно. Такие в середине прошлого века делали зеки с потенциально расстрельными статьями. Вроде как считалось, что расстрельная команда не посмеет стрелять в портрет вождя.

      – Ты думаешь, что он жил в те времена? – усмехнулся моей теории Семён. – Тогда он должен быть либо долгожителем либо игроком. Но если он игрок, то почему