Убийство Ледяного Короля. Кэндис Робинсон

не знала, когда покинет родительский дом, и покинет ли его вообще. Пока что у нее были ее марионетки, музыкальные шкатулки и заводные игрушки. Прежде чем приступать к очередному творению, она убрала длинные темные волосы в косу, а потом завела одну из незаконченных шкатулок и открыла крышку. Маленькая танцовщица в платье цвета синего льда и с бутонами такого же оттенка в волосах закружилась, изящно протянув перед собой руки.

      Музыка поплыла вокруг Эйры, громко потрескивая. Над этим еще нужно было немного поработать. Хорошенько задуматься она, впрочем, не успела, так как музыка оборвалась.

      «Проклятье». Если бы у нее и правда была хоть какая-то магия, то она точно знала, что сделала бы с ней. Создала бы танцовщицу из настоящего льда и пустила бы ее кружиться целую вечность, чтобы музыка никогда не кончалась. Не нужно было бы вечно заводить шкатулку заново, а механизм не приходилось бы то и дело поправлять.

      – Будешь раскрашивать ей лицо? – спросил отец, поймав ее задумчивый взгляд.

      Эйра посмотрела на гладкое темное личико танцовщицы и ее черные кудри, спадающие до самой талии.

      – Нет. Мне нравится, что по ней не понять ни ее мыслей, ни чувств.

      – Мрачные у тебя мысли, дочка.

      – Но, пап, это же самые лучшие мысли для творчества, разве нет? – засмеялась она, поправляя металлическую пластинку на дне коробочки. Когда она снова завела ее, дав мягкому звону наполнить комнату, мелодия уже была идеальной.

      – Как же ты похожа на свою покойную мать. И на меня, но это, пожалуй, к худшему. – Он хмыкнул. – Пойду налью нам чаю, раз уж успокаиваться наши головы не желают.

      – Мне с мятой, пожалуйста. – Эйра взяла в руки одну из незавершенных марионеток, которую делала на заказ. Вот ей как раз лицо было очень даже нужно. Подхватив кисточку, она обмакнула ее в розовую краску, чтобы нарисовать марионетке щечки.

      Остаток ночи Эйра провела, рисуя, вырезая и попивая чай, пока комнату не осветило заглянувшее в окно солнце. Ее мысли не замедлялись ни на секунду, метаясь от одной работы к другой, какие-то завершая, какие-то бросая недоделанными, и даже успела сделать марионетку-покойницу в черном свадебном платье. Слишком жутко получилось.

      В животе заурчало, и она опустила на него взгляд.

      – Вот же неугомонный, вечно ты мешаешь работать.

      – Заняться завтраком? – спросил отец, иголкой поправляя миниатюрную деталь на игрушечных санях.

      – Нет, моя очередь. – Зевнув, Эйра встала с табурета и направилась было на кухню, когда в дверь постучали.

      – Скажи, что покупателей мы так рано не принимаем, – нахмурился отец.

      Эйра закатила глаза:

      – Да ладно тебе, мы так всех клиентов тогда распугаем.

      Она бы, конечно, предпочла сначала перекусить, но вместо этого вытерла руки синим платьем и открыла дверь.

      Дезмонд, сын деревенского старосты, с поджатыми губами стоял на крыльце.

      – Доброе утро, Эйра. – Он заправил за ухо пару темных косичек, в черных