Рюмы и норики. Тоня Шипулина

башмачки на траву рядом с корзиной, а Пип подумал, что ничего лучше ему, пожалуй, ещё не дарили. Маленький рюм с осторожностью надел башмачки на ноги и, не отрывая взгляда от Йосло, прыгающего вокруг него в нетерпении, сделал несколько шагов.

      – В них так удобно, так тепло, и они такие лёгкие!

      Пип был очень доволен. А норик был совершенно счастлив.

* * *

      – Любопытно. Пи-прелюбопытно, как детёныш рюмов мог оказаться в Шумном лесу, да ещё в компании норика, – пропищала одна толстая мышка с колокольчиком на хвосте другой.

      – Мне это совершенно не пи-интересно, – отвечала ей худая мышка, пытаясь затащить в норку своё соломенное лукошко с кукурузными зёрнами. Рядом с норкой распустился сухой чёрный-чёрный цветок.

      – «Не пи-интересно, не пи-интересно»! – передразнила толстая мышь подружку. – А что, если нам удастся выкрасть из кармана рюма пи-жёлуди? – Мышка приподнялась на задних лапках и принюхалась. – Они так пи-вкусно пахнут… Их, кажется, пять штук.

* * *

      Завтрак подошёл к концу. За десять минут все поющие ягоды, собранные ночью заботливым Йосло, были съедены. А вот от визжалов, которые пахли очень соблазнительно, но выглядели жутковато, Пип вежливо отказался. Солнце уже кусалось, и нужно было идти дальше.

      Перед дорогой Пип присел на нагретый солнцем камень, служивший ему ночью постелью, и вдруг почувствовал, как под его лапкой шевелится мох. Пип наклонился поближе и открыл рот от изумления: маленькие грибы тоже открыли свои ротики.

      – Вот это да! – прошептал рюм.

      – Вот это да! – прошептали грибы.

      – Идём, Пип, ты увидишь ещё много интересного, – сказал норик и потянул Пипа за лапу.

      – Ещё много интересного, – повторил Пип.

      – Ещё много интересного, – повторили вслед за ним грибы…

      По дороге Йосло успел рассказать Пипу про то, что ночью он нашёл чёрный сухой цветок у мышиной норки, а это означает, что они выбрали верное направление. Ещё Йосло успел сбегать за водой к ворчливому ручейку и соорудить для себя и Пипа что-то вроде солнечных зонтиков из пахнущей улитками скользкой и широкой травы. В это время крошка рюм был обеспокоен сохранностью драгоценных желудей. Пип решил перепрятать их в башмачки и, когда норик ненадолго отлучился, успешно с этим справился. Правда, Пип мог поклясться, что мама Поки положила ему в карман пять желудей, а не два… Но, может, он что-то напутал? Или попросту их потерял?

      – Это ещё что такое… колокольчик? – чуть слышно пробормотал Пип, достав из кармана нечто размером с собственный ноготь.

      – Что ты говоришь, Пип? – спросил Йосло, идущий, по обыкновению, впереди.

      – Ничего, – поспешно ответил Пип и выбросил колокольчик в траву. – Я говорил сам с собой. Думал вот о врагах и друзьях… Трое тех и трое других – итого шесть!

* * *

      Толстая мышь уже привязывала к хвосту потерянный колокольчик:

      – Пи-подумать только, я чуть было его не лишилась!

      – Но это того