«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл. Эдит Несбит

тысячи представительных дворецких.

      Дядя спустился по ступенькам, сам открыл дверцу кеба, что, как мне казалось, в обязанности дворецких не входит, и провёл нас внутрь.

      Мы оказались в прекрасном холле, устланном медвежьими и тигровыми шкурами.

      Ещё там были большие напольные часы, на циферблат которых днём выходило изображение солнца, ночью – луны. Кроме того, о наступлении очередного часа возвещала фигурка Повелителя Времени. «Флинт Эфорт. 1776» – было выгравировано на этих часах.

      Мы также увидели лису в стеклянной витрине, не живую, конечно, а чучело. Лиса ела утку, тоже чучело. А над дверьми висели рога оленей и разных других животных.

      – Первым делом пройдём ко мне в кабинет и пожелаем друг другу весёлого Рождества, – сказал дядя.

      Тут мы и поняли, что он, конечно, совсем не дворецкий, а это собственный его дом, потому что лишь у хозяина дома бывает собственный кабинет.

      Здесь ничто не напоминало кабинет отца: почти никаких книг, зато много мечей, ружей, газет, сапог и каких-то не до конца распакованных коробок, из которых торчали разнообразные индийские штучки.

      Мы вручили дяде свои подарки, которыми он остался очень доволен, и начал раздавать нам свои. Должно быть, я уже сильно вам надоел перечислением разных даров, но не волнуйтесь: на сей раз дядя нам приготовил одно и то же, а именно часы. Каждому по часам с гравировкой на крышках – наши имена. Все часы были серебряные, кроме тех, которые получил Г. О. Простые. Недорогие. Фирмы «Уотербери». Дядя сказал, что они будут замечательно гармонировать с его ботинками, но я не понял, что под этим подразумевалось[37].

      Потом дядя посмотрел на отца, а отец сказал:

      – Расскажите им, сэр.

      Дядя откашлялся, встал и очень торжественно произнёс:

      – Леди и джентльмены! Мы собрались здесь для обсуждения столь важного предмета, что он уже не одну неделю поглощает внимание как сидящего напротив от меня достопочтенного джентльмена, так и моё собственное.

      – Здорово сказано! – вырвалось у меня.

      А Элис шепнула мне:

      – Не выступай. Иначе тебя, как морскую свинку, которая всем мешала, засунут в мешок. Помнишь «Алису в Стране чудес»?

      Убеждён, вы помните, равно как помнил и я, поэтому тут же заткнулся, а дядя продолжил:

      – Я собираюсь жить в этом доме, и так как он для меня одного немного великоват, ваш отец согласился тоже сюда переехать, чтобы все мы отныне жили вместе. Словом, если нет возражений, дом этот для нас, с божьей помощью, станет счастливым. А? Вот именно!

      Он высморкался и по очереди поцеловал нас всех, и я ввиду Рождества не имел никаких возражений, хотя в другие дни считаю себя уже слишком взрослым для поцелуйчиков.

      Затем дядя сказал:

      – Спасибо большое вам за подарки, но у меня есть один, который мне ценен больше всего, чем я обладаю.

      Это заявление мне сперва показалось не слишком вежливым, но тут он указал на цепочку своих карманных часов, и я увидел

37

По-видимому, громко тикающий механизм часов производил много шума, как и ботинки юного Горация Октавиуса.