Любовь после развода. Мария Высоцкая

ты? Как дела вообще?

      – Отлично. Контакт мне свой дашь?

      – Конечно, – тянусь за телефоном, на что Макс сует мне свой.

      – Забей и подпиши. Только чтобы понятно было. Имя. Фамилия.

      – Хорошо, – выполняю его просьбу и возвращаю телефон владельцу.

      Максим перехватывает мою руку, окольцовывая пальцами запястье.

      – У тебя пульс зашкаливает. Выдохни.

      – Стресс. Ты меня чуть не убил.

      – Ты сама чуть не убилась, – кривит губы и наращивает скорость.

      Уже на подъезде к дому Симки Шалимов нарушает повисшее молчание.

      – Получается, ты разводишься? – смотрит пристально, а я вижу, как блестят его зрачки.

      – Планирую.

      – Тогда удачи.

      – Спасибо.

      Выбираюсь из машины, в которой было так тепло, на холод и покрываюсь мурашками. Пока иду к подъезду, слышу, как Максим уезжает.

      Звоню в домофон, но ни через минуту, ни через десять дверь никто так и не открывает. Кажется, стоило сначала позвонить, а не ехать вот так в никуда…

      Глава 4

      Какое-то время еще стою у подъезда. Думаю, что делать дальше. Сима, наверное, единственный человек здесь, кого я могу назвать подругой. Остальные просто знакомые, и напрашиваться к ним на ночь совсем неудобно.

      Брожу по темным улочкам около часа. Несколько раз набираю номер Симки, но она все время недоступна. Окоченев в этом долбаном платье и капроне под пальто окончательно, на улице середина ноября, между прочим, забегаю в маленькую кофейню, беру стаканчик горячего кофе и сажусь за самый дальний столик.

      На моей карте чуть больше трех тысяч рублей. Зарплата будет только через неделю. На что жить и где, я просто понятия не имею. Никаких сбережений особо у меня нет. Основной вклад в семейный бюджет всегда делал Лёша – крупные покупки, продукты и прочие необходимые вещи. Свою зарплату я тратила на свое усмотрение. Маникюр, шугаринг, одежда, если что-то нужно было купить в дом, тоже, конечно, хоть Лёша и был против. В его картине мира женщина вообще работать не должна. Никак.

      Я сижу в кофейне до самого закрытия. Стыдно становится, когда девочка-бариста просит уйти. Вежливо просит, но я все равно чувствую себя дико неудобно.

      Ну и зачем я надела это платье в такой холод?

      Хватаю ртом уже по-ноябрьски морозный вечерний воздух и понимаю, что мой паспорт остался на рецепции в гостинице.

      Спускаюсь в метро и еду туда. Под землей по крайней мере тепло. Забираю документы, извиняюсь за скандал и ухожу прочь. Катаюсь в метро до закрытия, и, когда уже решаю, что мне придется вернуться домой, потому что на лавке ночевать совсем не вариант, перезванивает Сима.

      Быстро рассказываю ей, что у меня случилось, и, наслушавшись отборного мата, касающегося моего мужа, еду к ней.

      – У тебя губы синие!

      Сима пропускает меня в квартиру и тут же дает тапочки.

      – Проходи на кухню, я чайник поставлю.

      – Спасибо.

      – Я же к брату ездила, в няньках с их малявкой сидела. Они в театр ходили. Телефон в сумке валялся, там батарея подохла, а я и не заметила. Садись давай. Может, тебе плед принести?

      – Спасибо,