Подпольный Алхимик. Аристарх Риддер

был потерян, так что без понятия, спустя сколько бесконечных минут я выполз на берег, ощущая себя полумертвым, тяжело дыша и изнывая от боли в голове. Почувствовав под ногами твердую почву, я тут же свалился на спину и прикрыл глаза. Что же так башка-то болит?!

      Где-то справа тоже тяжело дыша валялся мужик, окликнувший некоего Акселя.

      – Слышь, брат, а что это было, а? – подал он голос, отдышавшись.

      Я нехотя открыл глаза и повернул голову к нему.

      – Ты это мне?

      – Кому же еще? Ты как вообще? Похоже, тебя мощно шандарахнуло об катер при взрыве. Вон, рана на виске…

      Что еще за катер?

      Я поднял левую руку к голове и ощупал ее. На пальцах была кровь.

      А это еще что за хрень?

      Вся рука по локоть была покрыта безобразными, чудовищными волдырями.

      – Нихрена себе ты руку обжег! – воскликнул мужик, сдобрив слова еще парой нецензурных.

      – Что за взрыв? – спросил я, морщась от новой вспышки мощнейшей головной боли.

      – У тебя память отшибло, что ли, Аксель?

      – Какой я тебе, нахрен, Ак…

      Но договорить я не успел. Тысячи отвратительно-острых игл впились в мой мозг, и я отключился из-за нестерпимой боли.

* * *

      Тьма обволакивала мой разум. Невероятным усилием воли я стал продираться сквозь нее. Необходимо, чтобы было за что цепляться. Вот оно – боль в левой руке. Чудовищное жжение. Я сконцентрировался на нем. Еще и в голове начала пульсировать тупая ноющая боль. Сосредоточился на телесных страданиях. Из-за них, правда, захотелось обратно в забытье провалиться, но я с трудом удержал свое пробуждающееся сознание включенным.

      Наконец, смог разодрать свинцово-тяжелые веки. Я лежал в полумраке какого-то помещения. Белый потолок местами пошел трещинами. Повернув голову вправо, увидел зашторенное окно, высокий шкаф, стол и обитые красивой тканью кресла с резными ножками. Мебель, судя по всему, когда-то была очень дорогой, но теперь выглядела потрепанной. Слева от меня была стена.

      Спереди маячила высокая деревянная дверь. Спустя секунду она открылась, и в комнату вошла грузная женщина лет шестидесяти.

      – Очнулся, голубчик! Ох, радость-то какая, слава Небесам! – тут же запричитала она и кинулась куда-то.

      Спустя несколько минут в комнату неуклюже ввалился тот самый мужик, с которым мы выплыли из реки.

      – Братец! Пришел в себя! – воскликнул он чересчур эмоционально для мужчины, на мой взгляд.

      – Воды… – прохрипел я, с трудом разлепив потрескавшиеся губы.

      – Сейчас, сейчас, Аксель… – Женщина, которая и привела мужчину, кинулась к прикроватной тумбе, налила из графина воды в стакан и поднесла к моим губам. – Пей, дорогой, небось обезвоживание уже заработал, двое суток тут провалявшись без сознания.

      Я с жадностью припал к живительной влаге, но напиваться вдосталь не стал – лучше понемножку.

      – Спасибо… а теперь оставь нас, пожалуйста.

      Женщина взглянула на меня добрыми светлыми глазами слегка обиженно, но все-таки покинула комнату.

      – Сядь, –