Цитадель тамплиеров. Михаил Попов

граф, – сказал Синан. – Я мог бы ответить, но не стану тебя утомлять рассуждениями. Ибо сказано: «Услышанное входит в уши, увиденное входит в сердце».

      С этими словами он обернулся к стоявшему в тридцати шагах фидаину и провел ладонями по лицу, будто совершил омовение. Юноша, не раздумывая, прыгнул с крепостной стены в бездну.

      Посол молчал. Синан повторил опыт. Второй воин в белом тюрбане бесшумно сорвался с места. Потом третий, четвертый. Ни один не замедлил.

      Закончив демонстрацию, Синан направился к лестнице в сад. Граф де Плантар не сразу смог оторвать железные сапоги от гранита не потому, что они стали вдруг тяжелы. Его руки сами собой сложились и потянулись к лицу, повторяя движение Старца Горы. Но, опомнившись, он опустил их.

      Когда граф наконец спустился в сад, Синан ждал его, держа клетку с голубями.

      – То, что ты видел, это – ответ твоему королю. Возьми этих птиц. И впредь, прежде чем ступить на мои земли, пошли одну из них, иначе ты будешь убит по дороге.

      …Вскоре, уже наблюдая с башни, как пышно-тяжеловесное посольство покидает, следуя по цепному мосту, замок Алейк, Синан сказал замершему рядом евнуху Сеиду:

      – Будем надеяться, что франки понятливы хоть вполовину своей неотесанности. Мне казалось, я слышал, как заскрипели мозги рыжеусого варвара, когда он стал думать о том, что я ему показал.

      Посольство скрылось из глаз. Почти стемнело. Собираясь покинуть башню, Синан как бы невзначай спросил:

      – Послушай, мне показалось, или на самом деле, что там, на стене, среди прочих стоял наш удачливый Исмаил?

      – Ты не ошибся, повелитель.

      – Он был лучшим. Силен и ловок. Главное, что умен. И вот он на дне мокрой пропасти…

      – Позволю себе не согласиться, о, повелитель. Удачливый Исмаил в раю, среди гурий, как всякий, умерший по приказу Старца Горы.

      – Хвала Аллаху.

      Глава III. За несколько лет до описываемых событий

      Водная гладь пруда была усыпана крупными лепестками царского жасмина. В лучах клонящегося солнца посверкивали пушинки – так «линяет» нильский лотос. Едва заметной кисеей была накрыта вся дельта. Осень.

      Именно осенью навещал свои египетские владения султан Аюб. Выросший в горах Южной Каппадокии, он скучал и страдал среди плоских водных пространств, туч мошкары и камышовых теснин. Только в середине октября воздух просветлялся и очищался от малярийной одури, и даже на островах дельты можно было вздохнуть полной грудью.

      Султан Аюб лежал на широкой террасе, покрытой коврами, за его спиной высились два суданских негра с опахалами из перьев птицы галаиз.

      Дворец дель-Арсу, который выбрал для своего отдыха султан, построили во времена Птолемеев, так, по крайней мере, утверждали александрийские книжники. Но для правоверного мусульманина все, что происходило до рождения пророка, представлялось как сказкой. И Рустам, и Искендер двурогий существовали в ней на равных правах. Птолемеи же, как и более древние правители, были бледными тенями.

      Из-за колоннады появился глава