Наследник Древних. Василий Сахаров

противника никого не смущал.

      Вольгаст и группа разведки смогли бесшумно убрать дозорных. После чего яфтарии тихо подошли к хлипким баррикадам из телег и бревен. Осталось отдать команду, и тут караульные с двумя жрецами все же подняли тревогу.

      Звук сигнального рожка всколыхнул тишину. Однако дозорные все равно опоздали. Мы начали наступление, и из темноты на освещенный кострами лагерь нирцев обрушились стрелы и мои заклятия. Подобно облаку незримый чародейский туман «страха» опустился на врагов, и на время они потеряли волю к борьбе. Следом «огонь» – стена пламени, разделяя горцев и воинов короля Фурро, легла на дорогу. «Ветер» – этот знак я применил для распространения огня, и все получилось. Магическое пламя под напором «ветра», расчищая путь, снесло баррикаду, а затем огненными мотыльками пронеслось по лагерю нирцев, и ночь осветилась заревом пожаров.

      Яфтарии кинулись в бой. Растерянных воинов короля убивали, и они валились наземь. Огонь поджег телеги с сеном, и обезумевшие животные, разбивая коновязи, разбежались по лагерю. Освещение было словно днем, и я, находясь позади горцев, видел все, что происходило впереди. Горцы держались десятками, рассекали неорганизованную толпу солдат, рубили их и пробивались дальше. Они выполняли приказ – как можно скорее заблокировать противнику пути к отступлению, и вскоре нирские воины оказались в окружении. С начала боя прошло десять минут, даже меньше, а мы уже почти победили.

      Впрочем, «почти» не считается. Возле палатки сотника Мирра, главного вражеского командира, собралось больше сотни воинов, и там же оказались жрецы. Служители бога Нохха затянули молитву, и магический огонь погас, а страх отступил. Дальше следовало биться честной сталью либо использовать магию косвенно. Однако вокруг была сильная сутолока, и боевых знаков я не применял: слишком велика опасность поразить яфтариев. Вместе с оборотнем мы держались в стороне, наблюдали и через переводчиков руководили ходом битвы.

      – Вперед! Руби! Победа! – вопили горцы и налетали на окруженных нирцев. Вот один из них, крепкий мужик в лохматой шапке и тесной кольчуге, размахивая секирой, вломился в строй солдат и свалил врага. Но сразу же ему в грудь впились дротики, и он, выронив оружие, упал наземь, а нирцы сомкнули стену щитов. Следом под ноги воинов попытался подкатиться совсем молодой парнишка, который ткнул солдата ножом в ногу, но его отогнали. Строй солдат держался, а горцы не могли его растащить. Драгоценное время уходило, и боевой дух наших бойцов пошел на спад.

      Горцы скучковались вокруг противника, а вражеские пехотинцы, окружив палатку гвардейского сотника и жрецов, прикрылись щитами и опустили копья. Задний ряд завел дротики за голову и был готов осыпать нас дождем метательных снарядов. Никто не решался первым пойти на смерть. Возникла кратковременная пауза, и в этот момент вмешались стрелки Ромая.

      Полтора десятка лучников дали дружный залп, и противник потерял одного бойца.